Можно рвать на себе волосы, посыпать голову пеплом, взывать к любому из богов — положение от этого не изменится. Остается хорошенько подумать и решить, чем можно заняться в этом мире, и что надо сделать, дабы и здесь урвать себе кусочек места под солнцем? Янки у Марка Твена было проще. Он помнил даты солнечных затмений, умел делать массу полезных вещей и вообще смог подстроить королевство Артура под себя. Не вдаваясь в философскую сторону вопроса: «можно ли переиграть уже свершившуюся историю?», знаю одно. Ни черта общественно-значимого мы сделать не сможем. Не те мы люди. Но все-таки надо как-то вписаться в здешнее время, раз уже не суждено вернуться в свое.
Одна мелкая проблема: чтобы прожить здесь жизнь, надо как минимум ее не потерять. А не потерять ее можно лишь убравшись с острова. Неважно, победим мы при этом пиратов, или перехитрим их. И в том, и в другом случае я не видел способа проделать такой фокус в одиночку. А раз так, то надо продолжать держаться Кабанова — он, во всяком случае человек не слова, а дела.
От размышлений меня отвлек Рдецкий. Я не заметил, когда он подошел, просто не смотрел по сторонам, был всецело занят своими мыслями. На Грифа я обратил внимание лишь тогда, когда он присел рядом со мной и чуть дернул головой, безмолвно спрашивая: как дела?
Я тоже не стал тратить слов и неопределенно пожал плечами. А про себя подумал: «Ну вот, еще один…»
— Да, Юра, попали мы с вами, как тот кур в ощип, — с легкой усмешкой проговорил Гриф. — Положение, прямо скажем, аховое!
— Верно, — согласился я. — Машину времени изобрести некому, корабль мы потеряли, пулемет в круиз взять позабыли. Одни мушкеты. Хорошо хоть, что не каменные топоры.
Рдецкий помолчал. Он сосредоточенно курил, изредка посматривал на меня и словно решал: стоит ли со мной делиться?
— Я говорю не об абстрактных вещах, Юра, — мягко молвил он. — Вы же знаете, я сугубый практик, и общие размышления меня совсем не волнуют. Ну, прошлое, так что из того? В нем тоже можно развернуться, тем более, что нынешние жители по сравнению с нами — дикари.
— Дикари умеют убивать не хуже цивилизованных людей, — напомнил я. — Я тоже считаю, что кое-какие перспективы у нас есть и здесь. Вот только прежде нам надо решить проблему с пиратами и каким-то образом покинуть остров.
— По морю покинем, по морю, — подсказал мне Рдецкий. — Летать мы пока не научились.
— Так и вплавь без корабля далековато будет. Рыбами мы пока тоже не стали, — в тон ему ответил я.
Рдецкий снова изучающе поглядел на меня. Не знаю, насколько высоко он оценил мою скромную особу, но с мнением моим согласился:
— Да, корабль — наше самое больное место.
Свой мы потеряли, а достать другой очень трудно. Но не все сразу. Послушайте, Юра, мне помнится, вы увлекались парусным спортом?
— Увлекался, — кивнул я. — Но толку от этого… Еще не посажен тот дуб, из которого сделана моя яхта.
— Но управиться с парусником вы сможете? — гнул свое Гриф.
— Смотря с каким. Но общие принципы управления знаю.
Похоже, Грифу понадобился личный шкипер. Но почему он не беседует на эту тему с нашими моряками? Или они привыкли ходить по морю с комфортом на пароходе?
— Хорошо. Тогда если что, буду иметь в виду вас, — пообещал Рдецкий. — И вот еще… Вам в строю стоять не надоело?
— Не травите душу. Еще как надоело, но в генералы рылом не вышел, — усмехнулся я.
— Да, дожили, — не без притворства вздохнул Рдецкий. — Состоятельные люди, а вынуждены тянуться перед армейским фанфароном. Где правда?
— А правды нет и никогда не было. В той жизни хозяевами были мы, теперь — они. В зависимости от того, какое из человеческих качеств в данный момент нужнее.
Ну, вот, Гриф тоже взалкал власти. И над кем? Над горсткой напуганных и ни на что не годных беглецов!
— А почему, собственно говоря, он? — риторически спросил Рдецкий. — Не скажу ничего плохого о Кабанове, как о профессиональном военном. Как киллеру ему просто цены нет. Но заправлять делами, тут уж… извините. Не хочу, чтобы мной помыкал офицеришка, пусть и самый лучший. Его дело не властвовать, а выполнять, что приказывают умные люди. Если я в чем-то и убежден, так это в том, что военным у власти не место. Править должен штатский человек.
— И кого вы предлагаете на его место? Лудицкого? — с максимальным простодушием спросил я. — Он подходил как раз перед вами и говорил о том же. Даже теми же словами.
— Этого болтуна? — Рдецкий досадливо плюнул. — Демократ хренов! Ему только одно место годится — у параши. Не сочтите за бахвальство, но в данной ситуации гораздо полезнее окажусь я. Или у вас есть возражения?
Вот так. С этого и надо было начинать. Интересно, а кто-нибудь еще на роль руководителя претендует? Почему бы и нет? Только почему всем так важен мой голос? Впрочем, знаю. Мое увлечение яхтами. Пираты — пиратами, но коли выживем, с острова как-то выбираться придется, и тут без знатоков парусного дела не обойтись. Знаток этот — я. Возможно — Валера. Если их во время курсантской практики посылали на «Крузенштерн».
— Я подумаю, — пообещал я Рдецкому. — Надеюсь, вы понимаете, что такие вопросы не решаются с бухты-барахты?