— Тогда голосуем. Кто за Кабанова, прошу поднять руку.
Дружно поднялись руки военных и моряков, к ним присоединилось большинство пассажиров. Осталось только пересчитать и объявить результат:
— Сорок девять! Дальнейшее голосование уже не имеет смысла. Выбор сделан.
39. Наташа. Праздник втроем
После выборов Кабанов выступил с краткой речью:
— Благодарю всех, кто продолжает верить в меня. Всем прочим выражаю искреннее сочувствие. Теперь о дальнейшем. Мы еще не готовы к серьезному решению о конечной цели нашего плавания, и потому я предлагаю отложить его на некоторое время. Подумайте, прикиньте, а там и поговорим еще раз. Пока же поищем какой-нибудь другой остров, где мы смогли бы немного отдохнуть, а заодно и потренироваться в управлении бригантиной, артиллерийской стрельбе и других необходимых вещах. Иначе мы станем легкой добычей любого разбойника или обычной непогоды. Ярцеву распределить всех мужчин по вахтам, после чего снимаемся с якоря. Делать нам здесь больше нечего.
С последним утверждением были согласны все. Каждому хотелось убраться куда-нибудь подальше от острова, пока не вернулись ушедшие пиратские корабли. Работа закипела сразу же, и единственная причина, по которой мы задержались, заключалась в спасательных шлюпках с «Некрасова». Шлюпки эти так и стояли на берегу, где нас застало внезапное нападение.
Шлюпки эти так и стояли на берегу, где нас застало внезапное нападение. На всякий случай было решено взять с собой хотя бы одну из них. Мужчины доверху заполнили ее баки горючим, взятым с других шлюпок, Осталось лишь взять на буксир последнее напоминание о родном лайнере, и наконец-то выйти в море.
Новоиспеченные матросы неумело, но с азартом возились с парусами, на юте о чем-то совещались Кабанов, Сорокин, Валера и Флейшман, а на нашу женскую долю выпала приборка порядком загрязненного корабля, его помещений и палуб.
Кое-кто из бывших пассажирок тихонько роптал, но таких оказалось немного. Остальные сами не хотели жить в бардаке и понимали, что, в отличие от круизного лайнера, здесь нет прислуги, и наводить чистоту придется самим.
Для нас с Юленькой эта работа была достаточно привычной, и сводилась к тому, что каждая уважающая себя женщина делает дома.
А дел оказался непочатый край. Поневоле стала напрашиваться мысль, что все мужчины — свиньи. Оставь их ненадолго одних — и они разведут такой бардак, что и не поймешь, с чего начать. Вообще-то, приборка палубы — дело традиционно мужское, но наши мужички были поголовно заняты, и загаженные доски пришлось драить нам.
Оставшаяся старшей в нашем гареме Рита превратилась в боцмана. Она распределяла нас по участкам, снабжала тряпками, ведрами и швабрами, подбадривала личным примером. Возникло даже нечто вроде соревнования. Мы старались вовсю, однако понадобился почти целый день, чтобы добиться хоть видимости порядка. В итоге мы устали настолько, что как о счастье мечтали о сне. Я, например, уснула сразу, едва добралась до койки.
Утро не принесло никаких перемен в нашей судьбе. Погода по-прежнему стояла прекрасная, горизонт чист, и единственной нашей проблемой стала морская болезнь, проявившаяся у части бывших пассажиров. Парусник — не круизный лайнер, качка чувствовалась даже на небольшой волне, и кое-кому это не пошло на пользу. А ближе к полудню по правому борту заметили землю. Приблизившись, мы увидели небольшой безлюдный островок с крохотной закрытой бухтой, покрытый тропической растительностью.
Не остров, а воплощенная мечта. Именно таким он нам показался, когда бригантина вошла в желанную бухту. Этот клочок земли сулил нам отдых и относительную безопасность. Большего и не требовалось.
Все рвались на берег, однако нас сдержал Кабанов. Нет, он не возражал против высадки, но напомнил о возможном появлении пиратов и предложил компромисс. С корабля могли сойти все женщины и дети, но не более половины мужчин. Вторая половина на всякий случай останется на борту, потом их сменят. Был назначен и срок увольнительной — до утра, хотя желающие могли вернуться и раньше.
Чтобы избежать обид, мужчины бросили между собой жребий. В числе счастливчиков оказался и Сергей. Валере, напротив, выпало остаться, и он пожелал нам хорошего отдыха. Вот только не знаю, сколько в этом пожелании было искренности.
— Как ты думаешь, не запастись ли нам охраной? — шепнула мне Юленька перед посадкой в шлюпку.
— Смотря кто присмотрен тобой на роль охранника, — тоже шепотом ответила я.
— Самый лучший — Сергей.
Сердце у меня сладко заныло. Совсем недавно (или целую вечность назад?) я твердо решила держаться подальше от всех мужиков, но твердость этого решения начала подтаивать после нашего с Юленькой спасения. Дело тут не в слабости женской натуры. В отличие от всех знакомых мне самцов, Сергей проявил себя настоящим мужчиной. Рядом с ним мне просто хотелось быть слабой.
— Не возражаю. — Я знала, что подруга испытывает к Сереже такие же чувства, хотя мы и не говорили об этом. Мы были настолько близки, что понимали друг друга без слов — если не в мелочах, так в главном.
Мы были настолько близки, что понимали друг друга без слов — если не в мелочах, так в главном.
— Рискнем, — подмигнула мне Юленька. Едва шлюпка вернулась за очередной партией отпускников, подружка словно невзначай оказалась рядом с Сергеем.