Сэр Джейкоб нетерпеливо расхаживал по квартердеку, дожидаясь, когда можно будет рассмотреть встречный корабль. Подобно большинству своих матросов, капитан и сам не знал, какой же встречи он ждал больше — с кораблем из своей эскадры, или с врагами. С одной стороны, добыча никогда лишней не бывает, но ведь надо и как можно быстрее собрать эскадру… или то, что от нее осталось после дьявольской ночной круговерти. Ах, если бы этим кораблем оказалась «Санта-Лючия», но как следует потрепанная штормом!
За золотом сэр Джейкоб был готов полезть хоть в пасть к дьяволу, но прекрасно понимал, что от двойного превосходства в артиллерии не отмахнешься. Так недолго и самому из охотника превратиться в добычу.
Но вот расстояние сократилось, и чужой корабль стал разворачиваться, ложась на обратный курс, а луженные глотки пиратов издали восторженный рев хищников, заметивших слабую добычу. Судно, с которым они так долго и упорно сближались, оказалось старой испанской каравеллой.
Не оставалось сомнений, что она перенесла тот же ужасный шторм, что и «Морской вепрь». Потеряв все мачты кроме одной, каравелла теперь не могла развить нормальный ход и уйти. Не могли испанцы надеяться и на победу: у них было всего-навсего восемь жалких пушчонок против сорока четырех орудий фрегата. Но и сдаваться стал бы разве что идиот — шансы сохранить жизнь, угодив в лапы пиратов, практически равнялись нулю. Иными словами, положение испанцев было безнадежным во всех отношениях, и они лишь усугубили его, сблизившись по ошибке с «Морским вепрем».
Теперь спасти их могло только чудо. Например, появление других испанских кораблей, более мощных и способных задать изрядную трепку одинокому английскому фрегату. Но ниспослателю чудес следовало изрядно поспешить: поврежденная каравелла едва ползла по волнам, и англичанам не потребовалось много времени, чтобы догнать ее.
Немного подумав, сэр Джейкоб приказал своему канониру Чарли, прозванному Одноглазым из-за потерянного в стычке с французами глаза, зарядить орудия картечью. Удачный залп ядрами мог бы отправить и без того едва держащуюся на воде испанскую посудину на дно со всем ее содержимым, а это стало бы непозволимым расточительством.
За время погони капитан успел надеть кирасу и стальной шлем: бой есть бой, и от случайной пули никто не застрахован.
Расстояние сократилось до какой-то сотни саженей, когда корма каравеллы окуталась дымом, и два ядра бессильно вздыбили воду перед «Вепрем».
Фрегат не отвечал. На его верхней палубе уже ждала абордажная команда — более сотни отчаянных головорезов, возглавить которых приготовился сам Фрейн. Сомнительно, что испанцы имели хотя бы половинное число людей, и данное обстоятельство согревало сердца джентльменам удачи, суля короткую схватку.
Снова два ядра устремились к фрегату, и снова одно из них врезалось в волну, зато второе угодило под бушприт.
Это были последние выстрелы испанцев, и их единственная, да и то сомнительная удача.
Через какую-то минуту «Вепрь» вышел на правый траверз каравеллы, и всем бортом дал залп с двух десятков саженей.
Картечь смерчем пронеслась над палубой испанского корабля, круша снасти и убивая и без того немногочисленных защитников. Когда рассеялся пороховой дым, корабли уже сошлись вплотную, сцепившись абордажными крючьями, и на обе надстройки каравеллы посыпались до зубов вооруженные пираты.
Об достойном отпоре не могло быть и речи. Лишь немногие сохранили самообладание перед лицом неизбежной гибели и старались подороже продать свою жизнь. Большинство же было деморализовано, и дралось лишь потому, что не драться было невозможно.
Превосходство сил и натиск решили дело за какие-то пять минут. Только на шкафуте несколько испанцев сопротивлялись с мужеством отчаяния, но вскоре пали и они.
Схватка еще не закончилась, когда многие пираты уже рассыпались по захваченному кораблю в поисках законной добычи. И здесь их ждал жестокий сюрприз: трюмы каравеллы оказались практически пустыми. Немного продуктов, порох, жалкая кучка денег, найденная по карманам и кошелькам убитых. Ничего сколько-нибудь ценного, если не считать ценностью трех женщин — пожилую и двух молодых, — тщетно пытавшихся спрятаться в одной из кают.
Они, да четверо израненных моряков — вот и все, кто уцелел на злосчастном корабле.
У пиратов полегло трое и около десятка получили ранения, большей частью легкие, да еще, как доложили сэру Джейкобу, единственным попавшим в фрегат ядром был убит привязанный под бушпритом Джордж.
Последнее несколько огорчило сэра Джейкоба. Что ни говори, негр был не самым плохим слугой. Да, порой он вызывал законное раздражение хозяина и его приходилось наказывать, но как же без этого? Фрейн жалел о потере, как жалел бы о сломанной трубке. И уже совершенную ярость вызвало известие о мизерности добычи. Примененные тут же к пленным морякам пытки позволили узнать, что большую часть груза выбросили за борт во время шторма, но все же на каравелле оставалась казна — десять тысяч песо, предназначавшиеся для доставки на «Санта-Лючию». Когда же при встрече с «Морским вепрем» стала ясна безнадежность положения, капитан приказал отправить деньги за борт.