— Не бросай нас. Я даже не знаю, что тогда будет. Пожалуйста, не бросай, — попросила Юленька.
Чуткие пальцы командора коснулись нас, отвечая, но, словно сомневаясь, поймем ли мы, Сергей подтвердил его словами:
— Не брошу.
40. Ярцев. Берег и море
…К вечеру на бригантину стали возвращаться отпускники. Разумеется, далеко не все: многие пожелали провести ночь на берегу, но кое-кто счел более безопасным уже знакомые кубрики и каюты. Среди вернувшихся было много женщин. Ночевать на природе они побоялись, хотя никаких хищников на острове не было. Но каждому — свое…
За весь день мы не увидели на горизонте ни единого паруса, и потому наши вахты были немногочисленны. Мне досталась самая первая по времени, и я обрадовался возможности хоть раз поспать по-человечески, не разрывая сон на две части.
Перед вахтой я не устоял и немного поплавал по бухте. Что ни говори, но самое неприятное в жизни — это ходить грязным, а так как бани не было, годился и такой способ мытья. Конечно, отмыться как следует я не смог, но, вылезая из воды, почувствовал себя значительно лучше.
Ночь быстро украсила небо яркими тропическими звездами. Было тепло и уютно. После выпитого кофе захотелось покурить, и я медленно прогуливался по квартердеку, затягиваясь сигаретой. Их запасы подходили к концу, но в числе трофеев нашлось немало трубок и табака. Наиболее предусмотрительные уже переходили на них, экономя последние пачки сигарет. Я и сам давно носил в кармане трубку, но в тот вечер хотелось чего-то привычного, родного.
— Это вы, Валера? — Женский голос отвлек меня от одинокого созерцания звездных пейзажей.
— А вы как думаете? — улыбнулся я, узнав поднимающуюся ко мне Мэри. — Не спится?
— Нет. — Певица подошла ближе. — В кубрике душно, решила подышать свежим воздухом.
— Тропики… — Я пожал плечами. — Ничего, человек привыкает ко всему. Скоро станете морской львицей.
— Вам легко шутить, — вздохнула девушка. — Вы-то моряк. Нет, не подумайте, все не так тяжело. На том острове было намного хуже. Эти пираты, постоянный страх, ожидание чего-то ужасного… А сейчас все позади, и скоро покажется дурным сном.
— Хорошо бы… — ответил я, хотя был уверен в обратном. Переход через океан на этом корыте с такой командой сказкой не покажется. Но зачем пугать девушку раньше времени?
— Знаете, самое тяжелое — это потеря привычного окружения. Шендерович, Борин… они погибли там. Вся наша жизнь осталась в прошлом. Признание, концерты, гастроли, поклонники… Ничего этого больше не будет. Мне страшно, Валера! Не из-за пиратов. Они тоже в прошлом, и мы их не увидим. Но я просто совсем не представляю, чем можно заниматься в этом веке. Здесь все такое чужое, непривычное. Вот вы. Вы были моряком там, остались им и здесь. Или Кабанов. Военные нужны всегда, тем более такие.
— Так и хорошие певицы тоже нужны всегда. Говорят, искусство вечно, — вставил я, пытаясь утешить.
— Так и хорошие певицы тоже нужны всегда. Говорят, искусство вечно, — вставил я, пытаясь утешить.
Мэри заглянула мне в глаза. В ее зрачках отражались звезды.
— Тут все другое. Манеры, стиль, публика. Совсем все. Даже язык.
— Так ведь и корабли совсем другие. — Я тоже ощущал себя до предела одиноким, выброшенным из привычного круга жизни.
— Но вы-то справляетесь с ними. А справлюсь ли я? И ведь даже здесь нужны менеджеры, спонсоры, а где их взять?
— Вот уж не знаю, — честно признался я. — Мог бы предложить свою помощь, но я абсолютно не разбираюсь в подобной работе. Да и связей в семнадцатом веке у меня нет. Как, впрочем, и в восемнадцатом, и в девятнадцатом, и в родном двадцатом. Да не переживайте вы так! Все равно изменить случившееся мы не в силах, а положение у нас у всех одинаковое. По-моему, главное — это не разлучаться, быть всем вместе. Неужели мы хуже аборигенов? Вместе что-нибудь да придумаем.
Ответом мне послужила благодарная улыбка. Вряд ли Мэри изменила мнение об этом времени — скорее всего, она просто оценила мои неумелые попытки утешить, найти в нашем положении хоть какие-то светлые стороны.
— Почему вы не остались на берегу? — поспешил я перевести разговор на другую тему. — Неизвестно, когда еще представится такая возможность.
— Понимаю, но ночевать одной в лесу… — Девушка вздрогнула. — Лучше уж в кубрике.
— Почему же одной? На берег сошло полсотни человек. Что же вы, разбрелись кто куда?
— Не все, но большинство… Даже сам Кабанов энергичным шагом удалился сразу с двумя девицами, — улыбнулась Мэри.
Ай да Сережа! Впрочем, в таких случаях количество скорее вредит. Попробуйте соблазнить женщину в присутствии ее подруги! А уж тем более раскрутить обеих. Одна будет смотреть на другую, та — на первую, а в итоге дело не сдвинется дальше двусмысленных шуточек.
— Я заметил, что больше половины женщин вернулись на борт, — заметил я. — Могли бы организоваться и заночевать вместе где-нибудь рядышком, так чтобы при нужде рассчитывать на помощь с корабля.
— Обязательно постараемся воспользоваться вашим советом. Но завтра. А пока составьте мне компанию. С вами как-то спокойнее.
У меня перехватило дыхание. Я никогда не был образцом супружеской верности, но и не гулял направо-налево без всякого разбора. Так, не упускал случая, когда он подворачивался, и все. Теперь же я был навсегда лишен своей дорогой Вареньки, и сильно переживал из-за этого. Но единственный намек, если это вообще был намек, а не чисто дружеская просьба, неожиданно привел меня в исступление.