— Я тоже, — согласился Сорокин. — Говорили — испанцы жестокие, а чем англичане лучше? Такие же изверги.
— Думаешь, в России сейчас иначе? — усмехнулся Флейшман. — Петр хоть и Великий, но головы рубить мастак.
— Лучше или хуже, но это наша родина. Что-то я не помню, чтобы русские моряки без малейшего повода нападали на иностранцев и убивали всех подряд. Не было такого в нашей истории, — возразил Кабанов.
— Разумеется. Перед иностранцами мы всегда преклоняемся, — вставил Флейшман и тут же добавил: — Впрочем, все это сейчас неважно. Я человек совершенно не воинственный и очень эгоистичный, но тоже думаю, что женщин мы найти обязаны. Это же наши женщины, и бросать их на произвол судьбы…
Он не договорил, подумав, что последняя фраза звучит несколько высокопарно, а высокопарности Флейшман не любил. Слишком уж много высокопарных слов он наслушался с трибун и экранов.
— Чтобы их найти, первым делом необходимо самим выбраться отсюда, — сказал Командор. — Иначе им нас век не дождаться. Я говорил с Мишелем, он обещал помочь в поисках. Если, конечно, все будет в порядке. Не знаю, как вы, а я думаю, что на шевалье можно положиться.
— Нормальный мужик, — согласился Сорокин. — Есть в нем что-то от мушкетера, какими их описывал Дюма.
— А он и есть мушкетер. Точнее, капитан мушкетеров. Мушкетер — это солдат вооруженный мушкетом. Наподобие нашего автоматчика. Ладно, поговорили и хватит. Дел этой ночью у нас еще много. Покажем британцам, где раки зимуют.
Все беглецы были заранее разбиты на группы по пять человек с таким расчетом, чтобы в каждой хотя бы один неплохо говорил по-английски. Во главе этих маленьких отрядов встали Кабанов, Сорокин, Флейшман, д'Энтрэ и еще два француза. Пожелали друг другу удачи и пошли.
Как и планировалось, первой к намеченной бригантине подошла группа Кабанова. Никакого освещения в городе не было, если не считать света из окон и тусклых фонарей у входа в таверны. Под прикрытием темноты добрались почти без приключений.
Попадавшиеся на улицах компании пьяных моряков обходили, на шлюх не обращали внимания. Дважды крепко выпившие британцы осыпали их руганью, явно провоцируя на драку, но сейчас на карту было поставлено все, и нахалов не тронули, хотя в группу Кабанова входили Ширяев и двое французов, у которых очень чесались кулаки. Шедший с ними пятым и почти не знавший английского Петрович волей-неволей пропустил все мимо ушей и выглядел совершенно равнодушным.
На самой пристани народу не было вообще. Да и кого могло занести сюда в этот полуночный час? Моряки, проводившие порой целые месяцы в немыслимой тесноте, при первой возможности покидали свой корабль и пускались во все тяжкие по кабакам и борделям. Лишь днем, маясь от жестокого похмелья, а зачастую и с разбитой в пьяной драке мордой, они добирались до своего плавучего дома, больше смахивающего на каторжную тюрьму. Правда, каторга эта была обычно добровольной и порой могла принести неплохие деньги, на которые можно было кутнуть в порту в промежутке между рейсами.
Капитаны развлекались так же, как и матросы. Только напитки у них были получше, а женщины — подороже. Но и эти люди, бывшие в море первыми после Бога, в порту отнюдь не горели желанием проводить время в своих каютах, и пропадали на берегу.
Кабанов шепнул своим людям, чтобы они оставались на месте, а сам пошатывающейся походкой двинулся прямиком на бригантину.
— Кто идет? — спросил заспанный голос. На палубе показался коренастый матрос.
— Капитан на борту? — пьяным голосом осведомился Кабанов, приближаясь к вахтенному.
— Он в городе. Топай лучше на берег, приятель, и приходи днем. Ночью тут делать нечего.
— Кому как, — ответил Командор и нанес матросу резкий удар.
Вахтенный безмолвно рухнул на палубу. Увидев это, остальные члены группы проворно перебрались на бригантину.
— Мертв, — известил Петрович, машинально проверив пульс у распростертого тела.
Но его никто не слушал. Мужчины быстро разбежались по кораблю, проверяя, нет ли на нем еще людей. На свое счастье, моряки находились на берегу, и бригантина оказалась пуста. Бедняга вахтенный оказался единственным пострадавшим при ее захвате.
— Петрович, постой на шухере, а мы пока займемся артиллерией, — распорядился Командор.
При свете переносного фонаря, стараясь избегать шума, мужчины принялись заряжать пушки. Каждую требовалось для начала откатить, прочистить ствол, совком на длинной ручке засыпать порох, утрамбовать его, забить пыж, потом ядро… Одним словом, работа была не из легких, и вчетвером они едва успели зарядить три орудия, когда к бригантине подошла группа д'Энтрэ.
— Прошу на борт. Корабль подан, — гостеприимно объявил Кабанов, встречая их у трапа.
— Похоже, Серж, вы действительно способны сделать все, — улыбнулся француз. — Вас послало нам само небо.
— Кто меня послал, не знаю, но помощь нужна и мне, — улыбнулся в ответ Командор. — Надо поскорее зарядить пушки.
Прибывшие сразу приступили к работе, и к приходу группы Флейшмана половина орудий была заряжена.
Постепенно на бригантине собрались все беглецы. Понимая ответственность момента, никто не поддался искушению и не ввязался в драку с шатающимся по городу пьяными флибустьерами. Первый этап операции удался на удивление легко, и теперь надлежало основательно подготовиться ко второму.