Ослепительно-белый корпус, ряды иллюминаторов по бортам, а внутри — жилые палубы, салоны, бары, ковровые дорожки вдоль коридоров, предупредительная прислуга… Не корабль — плавучий рай для тех, кому нравится лицезреть морские просторы. Я-то к числу таких людей не отношусь…
Признаюсь, первое, что я сделал, едва у меня появилось относительно свободное время — тщательнейшим образом изучил весь путь от своей каюты до шлюпочной палубы. И запомнил его так, что сумел бы даже в полной темноте преодолеть все изгибы коридоров и многочисленные трапы — короче, все препятствия к возможному спасению. Путь этот оказался довольно длинным, однако, если учесть мою спортивную подготовку, успеть было вполне возможно. Может, кому-то все это покажется смешным, но если бы так поступали все, количество жертв при катастрофах наверняка бы уменьшилось. С другой стороны, и «Нахимов», и «Эстония» погибли почти мгновенно, а ведь надо еще успеть сообразить, в чем дело, и убедиться, что судно действительно тонет. Проснуться, наконец.
А пассажиров оказалось многовато. Не скажу, что лайнер был набит под завязку — знаю, что несколько кают так и остались пустыми, — но все-таки народу хватало. При всей кажущейся пестроте основную массу пассажиров можно было обозначить весьма коротко: так называемые «новые русские». Многие были с женами и детьми, многие с любовницами, а некоторые, подобно моему шефу, даже с телохранителями.
В первый же день я заметил несколько знакомых лиц тех, кто в разное время общался с Лудицким: банкира Грумова с женой; Флейшмана — молодого, лет на шесть или семь младше меня, однако, не в пример, мне богатого владельца какой-то фирмы (он прихватил с собой в путешествие свою секретутку, со светской непринужденностью выделив ей место в своей каюте), Рдецкого…
Про последнего я слышал, что он «вор в законе», и вполне готов в это поверить, хотя родная милиция его не трогала. С уголовными авторитетами мои жизненные пути не пересекались, и меня это вполне устраивало. Я не Шерлок Холмс, и тем более не герой тупых американских боевиков, всегда готовый сразиться в одиночку с любой встречной бандой. Жизнь — не кино. У нас если убивают, то убивают всерьез, и при этом бывает весьма больно.
Из знакомых телохранителей я тогда же приметил двоих. С одним из них, Генкой Грушевским, мы порой выпивали, да и в тире виделись частенько. Парень он был неплохой, из бывших спецназовцев, стрелок же вообще отменный. Из своего ТТ (он предпочитал эту марку) шутя успевал раза три попасть в подброшенную консервную банку.
Что касается второго знакомого, телохрана Рдецкого по имени Жора, то с ним я близко знаком не был и желания знакомиться не испытывал. Здоровенный как бык и с мозгами того же быка, он производил на меня неприятное впечатление. Может он, подобно своему шефу, тоже бывший зэк? Мало ли кто попадает на нашу работу — и отставники, и спортсмены, и всевозможные темные личности. Главное, чтобы хозяин тебе доверял, а остальное…
Первую ночь в море я практически не спал. Слегка посапывал Дима (нас разместили в одной каюте, а телохранители Слава и Коля расположились в соседней), едва заметно дрожал от работы машин корпус лайнера, в приоткрытый иллюминатор проникал пахнущий морем воздух, а я все ворочался на койке, и, точно маленький ребенок, ждал какого-нибудь несчастья. Заснул я только под утро. Не помню, что за кошмары мне снились, но проснулся я чуть ли не в панике и принялся лихорадочно соображать: тонем ли мы уже, или еще нет?
Но, как ни странно, все было благополучно.
Теплоход уже миновал Финский залив и теперь шел по Балтийскому морю. Тому самому, на берегу которого прошло мое детство.
Стоял столь редкий на Балтике полнейший штиль, и мало-помалу я успокоился. Путешествие перестало казаться дорогой на дно морское. Ведь в конце концов, далеко не каждое судно тонет. Подавляющее большинство, отслужив свой век, тихо заканчивает существование на корабельном кладбище и отправляется на переплавку.
А после обеда меня ждал приятный сюрприз. На прогулочной палубе я столкнулся с Гришей Ширяевым, который в Афгане служил в моем взводе командиром отделения.
Мы с Гришей вместе делили все радости и горести той давней и, как выяснилось, никому не нужной войны. Посидели, вспомнили живых и мертвых, выпили немного, и в итоге я чуть было не пропустил свое дежурство.
Смешно, но шеф такого высокого мнения о своей персоне, что даже на корабле один из телохранителей постоянно должен находиться рядом с ним.
Да кому он нужен?
5. Второй помощник Ярцев. Вахта на мостике
Как ни странно, синоптики не ошиблись. Погода на Балтике установилась отменная. Не так, конечно, страшен и небольшой шторм, как его малюют. А большой на крупном и надежном корабле просто утомляет беспрестанной болтанкой.
Морской романтикой сейчас не грезят даже сосунки. Да и какая у нас романтика? Отход, переход, заход, стоянка и так далее по кругу. Обычная работа со своими плюсами и минусами. Плюс — иностранные порты. Всегда есть возможность приобрести что-нибудь подешевле, а потом по возвращении толкануть. Ну и, конечно, деньги. Не такие уж и большие по нынешним временам, однако на берегу не заработаешь и таких. А минус — постоянные разлуки с семьей. Того и гляди обнаружишь на голове роговые образования. Бабы — они бабы и есть. Варька вон тоже. Ластится, как кошка, а потом вдруг и спросит: «В море скоро пойдешь?»А ответишь, что нескоро, сразу кривится. Может, завела кого? Да только как узнаешь? Счетчика-то на этом самом месте у баб нет. Не догадалась природа. Как было бы просто… Пришел, посмотрел — и все сразу ясно.