— Это не грязь, — хмуро подсказала Оливия, наконец-то сползая с хорошо утрамбованного незнакомца, — это кровь!
— Кровь? — вторично не поверила я, прикасаясь к своему виску. — Но как она… — я не договорила…
Оказывается, скудные капли крови не только испачкали мой лоб, но попали и на пышное кружевное жабо недавно купленной рубашки. Но стоило мне прикоснуться рукой к голове, как капли неожиданно пришли в стремительное движение, целенаправленно скатываясь ко мне в ладонь, растекаясь по ней ровным слоем и образуя тонкую блестящую пленочку.
— О! — изумилась валькирия.
Кровавая пленка разделилась на ровные полоски, складывающиеся в слова.
— «Бог здесь!» — шепотом прочитала я. — Ничего себе! И как это понимать?
— А я знаю? — пожала плечами Оливия. — Я ничего подобного прежде не видывала!
Слова медленно блекли, впитываясь в мою кожу. Оливия осторожно откинула волосы, прикрывающие мне лоб, и провела пальцем по очистившемуся виску. От уродующей его раны не осталось и следа. Подруга негромко присвистнула.
— Ты помнишь, как вытащила пулю из своего черепа? Вон она, кстати, на столе валяется!
— Смутно, — призналась я. — Но начинаю постепенно вспоминать, как я наливала воду в Грааль и пила ее. А потом в наше купе неожиданно заглянул незнакомый человек и… — тут я замолчала, пытаясь разобраться в собственных запутанных воспоминаниях. — Кажется, он выстрелил мне в висок…
— Угумс! — кивнула Оливия. — Когда мы тебя нашли, ты была уж очень миленьким и спокойным трупиком…
Я потрясено отвалила челюсть:
— Правда, что ли?
— Жизнь бессмысленна, так зачем потакать ее жестокости, если финал уже известен! — вдруг насмешливо проскрипело с пола.
Мы с Оливией дружно вскрикнули от неожиданности. Оказывается, это позабытый нами незнакомец уже вполне оклемался и даже силился подняться. Чисто автоматически я подхватила его под локоть, помогая встать на ноги. Он оказался высок и излишне худощав, многочисленные морщины избороздили смуглое лицо, в глубине серых глаз плескалось безумие фанатика.
Он оказался высок и излишне худощав, многочисленные морщины избороздили смуглое лицо, в глубине серых глаз плескалось безумие фанатика. Но слабым или очень старым он не выглядел.
— Нет, я, конечно, понимаю, — иронично начала я, — что одних женщин хочется добиваться, а других — просто добить! Но меня-то за что?
— Не за что, а зачем! — непонятно ответил мужчина. — Я искал…
— Что искал, смысл жизни? — едко встряла Оливия. — Ну, тогда результаты поиска налицо… — она довольно оглядела многочисленные синяки и ссадины, украшающие остро торчащие скулы ее недавней жертвы. — Могу добавить для ясности, если что!
— Хватит, а то еще привыкнет, — насмешливо откликнулась я. — Мужик, колись, чем я тебе не приглянулась?
— Талант — по сути своей дар, данный одному для всех, — экзальтированно забормотал седовласый, закрывая глаза и гипнотически покачиваясь. — А когда он используется лишь для самого себя, то это уже становится грехом!
— Странный он какой-то, — опасливо отодвинулась Оливия, пренебрежительно кривясь. — Псих, наверное, да еще и буйный!
— Не похоже, — я взяла мужчину за плечи и сильно встряхнула. Он немедленно разлепил веки и уставился прямо на меня. — Спрашиваю вас в последний раз, зачем вы покушались на мою жизнь?
— Я проверял! — абсолютно честно сознался незнакомец, разглядывая меня с нескрываемым благоговением. — Я объясню. Ритуал Причастия, проводимый над молодыми экзорцистами и заключающийся в испитии воды из священного Грааля, дарует им долголетие и способность к регенерации ран, смертельных для обычного человека. Но если вы и на самом деле являетесь избранницей Божьей, то должны были не только заживить рану, но и воскреснуть из мертвых. А талант творить молитвы вам также присущ?
— А то ж! — высокомерно возвестила Оливия. — Вот ведь, Фома неверующий…
— И как — убедились в моем бессмертии? — осведомилась я.
Мужчина учтиво склонил голову.
— Ну, тогда, может, вы, в свою очередь, просветите и нас насчет вашей личности?
Седовласый горестно поник головой:
— Меня зовут Симон де Монфор! Я и есть тот самый Великий грешник, навечно лишенный смерти и успокоения в могиле и обреченный бесконечно искупать свой грех за тысячи убиенных катаров…
— Ого! — обалдели мы с Оливией. — Вот это сюрпризец так сюрпризец!
Одна из самых парадоксальных закономерностей человеческого мышления состоит в том, что мужчины чрезвычайно непоследовательны в своей логике, в отличие от женщин, которые до безобразия логичны в своей непоследовательности. Подтверждение этому Анастасио ди Баллестро получил сегодня ночью, следуя по пятам за Андреа дель-Васто, увлеченно занимающейся бесконечными покупками в большой Торговой галерее на улице Кановаччио в Венеции. Нет, Его Высокопреосвященство категорически отказывался понимать эту непредсказуемую девушку. Со стороны они наверняка производили впечатление дружной семьи, занятой будничными делами. Скажем, отца и прислушивающейся к его советам дочери, озабоченной пополнением своего изысканного гардероба. Довершая умильный образ семейной идиллии, стригойка не только нагрузила совершенно умотавшегося кардинала невообразимой грудой различных пакетов, свертков и сверточков, так еще и ежеминутно подчеркнуто вежливо интересовалась его мнением, выбирая очередное платье, шарфик или пару умопомрачительно дорогих туфель.
С губ кокетливой красавицы не сходила издевательская усмешка, не оставляющая ни малейшего сомнения в том, что она получала искреннее удовольствие, намеренно помыкая своим терпеливым спутником. А у кардинала так и не достало храбрости отказать ей в этой сумасбродной прихоти. Впрочем, сейчас он в своем роскошном твидовом костюме выглядел отнюдь не могущественным прелатом, а скорее моложавым коммерсантом с весьма импозантной внешностью. Андреа же, с распущенными длинными волосами, на высоченных каблуках и в невероятном плаще леопардовой расцветки была прелестна, как никогда, и привлекала всеобщее внимание.
Она сама позвонила синьору ди Баллестро и назначила встречу именном в этом суматошном сосредоточии мотовства, дурного вкуса и безумных женских фантазий. Огромный магазин воистину являлся земным олицетворением затаенного женского представления о том, на что должен походить обетованный рай небесный. Да конечно же, не на что иное, как на вот это ослепительное слияние бутика мод «Кавалли», витрин с безделушками от «Картье» и вызывающе гламурного обувного ряда «Ла Минолла». Здесь усиленно пели осанну плоти, эгоизму и высокомерию, совершенно забывая о Боге и душе. Андреа наслаждалась.