Управляющий польщено поклонился:
— Я всегда к вашим услугам, синьорина дель-Васто!
— Вы так милы! — льстиво мурлыкнула я. — Но, увы, обстоятельства складываются таким неожиданным образом, что я вынуждена срочно и, очевидно, надолго покинуть родовое гнездо…
— Но зачем? — невоспитанно перебил меня господин Мориотти, настороженно поглядывая в сторону тройки ангелов, сейчас сильно смахивавших на группу террористов, захвативших меня в плен и требующих непомерного выкупа. Ангелы ответили дружными белозубыми улыбками, натянутыми и вымученными до невозможности. Управляющий закашлялся.
Я поторопилась успокоить бдительного банкира.
— Я всего лишь планирую длительную поездку в Рим с целью… — тут мне пришлось напрячь воображение, — продолжить полученное в монастыре образование!
Оливия глухо гыкнула. Я украдкой показала ей кулак.
— Ах так, — расплылся в восхищенной улыбке финансист, — но это же совершенно меняет дело. Теперь я в полной мере понимаю причину нашей экстренной встречи и всей душой ободряю ваши планы. Учиться — это так естественно в вашем юном возрасте. А для поездки вам, конечно же, понадобится немалая сумма денег!
Я подтверждающе кивнула, про себя благословляя сообразительность и тактичность опытного банкира. Как удачно получилось — он все сказал за меня!
Я получила пластиковую карточку, дающую свободный доступ к значительной части моего фамильного состояния, чековую книжку и большую сумму наличностью. Я уже собиралась раскланяться и покинуть любезного банкира, как вдруг господин Мориотти наклонился ко мне с самым доверительным выражением ухоженного лица:
— Дорогая Селестина, вы, конечно, помните, что совсем недавно существенно поистратились, несколько сократив сумму своего счета?
— Я? — я чуть не подпрыгнула от испытанного шока.
Ведь я-то отлично знала, что не покупала ничего дорогого в последние полгода.
Брови банкира недоуменно сошлись на переносице.
— Ну как же, неужели вы забыли? Покупка, совершенная в Венеции! Мы недавно обналичили чек, подписанный синьориной дель-Васто, — и он предъявил мне банковскую бумагу.
Я содрогнулась. Мне никогда еще не доводилось посещать Венецию, а подпись на чеке ничем не отличалась от моей собственной, совпадая с ней идеально — до мельчайшей черточки и загогулинки.
Банкир смотрел выжидательно. И тут до меня дошло. Я внезапно поняла, какая личность, так же называющаяся синьориной дель-Васто, могла снять с семейного счета столь крупную сумму. Проклятая стригойка, якобы приходящаяся мне сестрой. И эта тварь проживала в Венеции…
Я непринужденно рассмеялась:
— Ох уж эта печально знаменитая девичья память, объемом в ноль-один килобайта! Простите меня, господин Мориотти, я все вспомнила. Конечно, я совершила эту покупку. Это был, — я врала очень вдохновенно и смотрела на банкира так правдиво, — это был потрясающий антиквариат!
Финансист умиленно просиял и поцеловал мою руку:
— Удачного вам путешествия, милая Селестина!
Мы откланялись и поспешно покинули гостеприимного управляющего.
Едва за посетителями захлопнулась стеклянная, отделанная дубом входная дверь, как все показное спокойствие мигом слетело с господина Мориотти. Он загнанно перевел дух, ослабил тугой узел модного галстука и почти бегом бросился к стационарному телефону. Палец его дрожал, несколько раз промахиваясь мимо нужных клавиш, но в итоге ему все-таки удалось набрать заветный номер.
— Да! — сухо ответил грудной и властный женский голос.
Банкир почувствовал, как по его вспотевшей спине прошла тягучая судорога холода и страха:
— Не извольте волноваться, госпожа, я в точности выполнил ваше указание! — робко пролепетал он в трубку, по-собачьи преданно затаив дыхание и трепетно ожидая заслуженной похвалы.
— Про Венецию ей сказал? — отрывисто спросила женщина.
— О, да! — почти выкрикнул банкир, подобострастно и радостно. — У нее даже глаза загорелись!
— Молодец! — голос в трубке очаровывал, почти ощутимо обещая что-то упоительно сладострастное. — Я этого не забуду.
Управляющий совсем задохнулся от безумного восторга, сползая на пол и пуская слюни.
Далекая женщина догадливо хмыкнула и отключилась.
Господин Мориотти обморочно закатил глаза, свободно раскидываясь на ковре, переживая бурный эмоциональный и плотский экстаз. Магия Андреа давно сделала из него бездумного раба, до гроба преданного своей прекрасной хозяйке.
Город потихоньку просыпался. Я спустилась с высокого крыльца банка и прищурила глаза, раздраженные ярким солнечным светом. В кармане приятно шелестели денежные купюры, недавние проблемы отошли на задний план, а жизнь снова казалась чертовски привлекательной штукой. «Нужно бы купить солнцезащитные очки», — подумала я и злорадно вспомнила стригоев, томящихся в черном джипе. Да нет, конечно, у них там кондиционер есть и прочие блага цивилизации, но разве можно отказать себе хотя бы в кратковременном духовном удовольствии, во всех подробностях представляя мучения злейшего врага? Да это же святое дело! А в какой-то умной книге мне недавно встретилась интересная теория о том, что тщательно взлелеянные мысли имеют свойство овеществляться.
Так что от всей души желаю графу Деверо дотла сгореть в геенне огненной!
Пачка евро, зажатая в кулаке, вернула меня к реальной действительности. Пора, однако, подумать и о себе, а вернее, обо всех нас. Из кофейни напротив тянуло умопомрачительным запахом благородной арабики и ароматом только что испеченных подрумяненных круасанов. Оливия печально потянула носом и шумно сглотнула.