Мессир Сабортеза, хмурясь, вертел загадочный предмет так и эдак. Мак-Лауд явственно боролся с желанием крикнуть «Это мое!», но следующее действие старого брата Ордена оказалось для всех полнейшей неожиданностью — он вдруг широко размахнулся и швырнул рукоять в болото. Крестовина описала в воздухе длинную пологую дугу и плюхнулась среди тростника, спугнув панически закрякавших уток.
— Экая мерзость, — Сабортеза брезгливо вытер руку о полу своего одеяния и строго глянул на удивленного Ральфа.
— Негоже доброму христианину владеть столь богопротивной вещью, совсем негоже. Откуда вы ее взяли?
— Нашли, — опешил шевалье Джейль. — Среди его имущества, — он поспешно указал на Мак-Лауда, прикидывавшегося, будто его здесь вовсе нет.
— А у вас она откуда? — мгновенно похолодевшим тоном дотошного следователя Inquisitio потребовал ответа рыцарь Ордена. — В канаве подобрали?
— Да врет он все! — очень натурально возмутился шотландец. — Первый раз вижу эту штуку! Понятия не имею, что это такое!
— Так. Оба хороши, как я погляжу, — мессир Сабортеза на манер жезла полководца отмахнул зажатым в кулаке свернутым пергаментом. — Я всего лишь скромный воитель Ордена, мне и недосуг, и не по чину разбираться, кто прав, а кто виноват. К счастью, его светлость магистр д'Альби подозревал, что вы многое недоговариваете, и снабдил меня необходимыми указаниями как раз на подобный случай.
Равнодушно-благожелательное отношение, коим рыцарь Ордена доселе удостаивал оказавшихся под его началом подопечных, враз сменилось холодной отчужденностью должностного лица «при исполнении».
— Если содержимое этих ящиков и вправду столь ценно, — Сабортеза пнул ближайший сундук носком заляпанного мокрой травой сапога, — то мой долг и повеление моего магистра запрещают мне доверять их безвестным проходимцам. Вдобавок таскающим с собой вещи, отмеченные диавольской печатью. Я забираю бумаги в Безье.
— По какому праву?! — взвизгнул Ральф.
— Только попробуйте, — объединившись со своим противником, угрожающе произнес шотландец, многозначительно огладив рукоять клейморы.
— И не только бумаги, но и сопровождающих лиц, — пропустив угрозы мимо ушей, отчеканил верный сервент Ордена. — Вы все должны вернуться в Безье, — взмахом руки он включил в свое емкое определение и подчиненных Джейля, и растерянного Гая, и остававшихся за холмами девушек вкупе с Франческо и Лоррейном. — Для подробного выяснения, кто кому служит, кто чей конфидент и как в ваших руках оказался архив английского канцлера. Думаю, епископ нашей провинции, его святейшество Олиба, тоже пожелает задать вам пару вопросов. В случае сопротивления я имею приказ применить силу.
Шестеро храмовников, редким полукольцом окруживших поляну, не опускали арбалетов.
«Проклятье! — подумал Гай, прожигая старого служаку яростным взглядом. — Кажется, у нас серьезные осложнения! Конечно, следовало ожидать подвоха с самого начала, магистр все же не столь легковерен… но я надеялся, сам не знаю почему… А, провались оно все! А все из-за распрей Дугала с Джейлем и его нежелания расстаться с проклятой штуковиной!»
— Господин Сабортеза, давайте же поговорим разумно!.. — в отчаяньи воззвал Гай, понимая, что собравшиеся совершенно не настроены прислушиваться к голосу здравого смысла. Мак-Лауд в ярости, ибо желанная добыча уходит из рук, и вполне способен затеять драку с рыцарями Ордена. Джейль тоже в ярости, ибо раскрыт и вряд ли сможет когда-нибудь выбраться за пределы прецептории Безье. Сабортеза и его подчиненные — образцовые служаки, они скорее умрут, чем нарушат отданный магистром приказ. Количество «игроков», считая наемников Джейля и не считая «обоз», примерно равное. А значит — интересная ситуация, когда ни одна из сторон не имеет решающего преимущества. В шахматах такое положение называется «пат». В реальности же такой «пат» означал, что под конец, случись драка, мало кто останется в живых.
В реальности же такой «пат» означал, что под конец, случись драка, мало кто останется в живых.
Прочие вольные и невольные участники действа на болотах навострили уши. Заинтересованность подчиненных мессира Ральфа была вполне ясна. Болота — место надежное, столкнул тела в ближайшее озерцо и поминай, как звали грешную душу. Скользкий уже давно потихоньку перемещался в сторону спасительных камышей. Рыцари Ордена в своем снисходительном милосердии позволили пленным усесться на сухом склоне, а согнанные в маленький табун лошади обеспечивали надежное прикрытие. Бросаться на выручку вожаку Скользкий не собирался, рассчитывая одним хорошим рывком достичь густых зарослей, отбежать подальше и затаиться. Собак у храмовников нет, пустить по следам некого, а скакать по здешним дебрям на лошади — только шею свернуть. Спор между мессиром Джейлем, внезапно воскресшим из мертвых лохматым верзилой и свалившимися неведомо откуда рыцарями Храма приобрел опасное направление. Речь уже шла о принудительном возвращении в Безье, куда Скользкий совершенно не собирался. Он хотел только одного — удрать, выбраться из этого треклятого болотистого Камарга!..
* * *
— Что-то долго они возятся, — в третий раз за последние четверть часа заметила мистрисс Изабель. Рыжая девица заметно волновалась: без необходимости проверяла застежки лошадиной сбруи, подтягивала ремни на седельных сумах и постоянно косилась в сторону холма, где исчезли храмовники. Лоррейн устроился на подгнившем стволе упавшей старой оливы и меланхолично насвистывал себе под нос, точно находился не посреди болот, а сидел за столом придорожного трактира. Франческо, решивший не покидать седла, держал поводья двух заводных лошадей и по привычке старался всех успокоить: