Единственный оставшийся визитер восседал в «гостиной» — пожилой, кряжистый, напоминающий выражением мрачноватой физиономии и повадками старого охотничьего пса. В отличие от вольнодумного магистра, этот служитель Ордена строго придерживался всех предписанных уложений: белый плащ, нашитый на левое плечо суконный крест, и, кажется, под хламидой поддета кольчуга — что-то еле слышно позвякивает и поскрипывает. Стало ясно, почему он пришел не в одиночестве: на столе перед ним лежали две сплетенные из мелких колец кольчуги, три белые суконные хламиды и скромный наряд в коричневых тонах, подходящий для небогатого горожанина. Отдельно покоился длинный кожаный сверток, перехваченный ремнями.
Изабель и примчавшийся на зов Франческо укрылись за широкой спиной Гая, словно за крепостной стеной. Мак-Лауд остановился в дверях, подпирая спиной косяк и взирая на пришлеца с сугубым неудовольствием.
— Я Сабортеза, — кратко представился храмовник, не уточняя, фамильное ли это имя или прозвище. — Его милость д'Альби велел передать: он обдумал все услышанное и сказанное. Вы уезжаете завтра. С вами отправляются полдюжины воинов Ордена, я над ними старшим. Дабы не вызывать лишних расспросов у стражи на городских воротах, вы двое, — он кивнул в сторону шотландца и Гая, — изобразите братьев Ордена. Вопиющее нарушение Устава, но раз уж магистр разрешил… Мальчик будет оруженосцем кого-то из вас. Даму можно переодеть служкой или писцом — вряд ли она способна прикинуться чем-то иным.
— Спасибо, хоть не личным пажом магистра, — невесело хмыкнула Изабель.
— Мы нашли следы вашего беглеца, Джейля, — суровый брат Ордена не обратил на дерзкую девицу ни малейшего внимания. — Он переночевал на постоялом дворе «Белый бык» и выехал оттуда ранним утром вчерашнего дня.
Мак-Лауд испустил приглушенное неразборчивое восклицание — разочарованное, судя по тону.
— Он бросил в Безье одного из своих людей, — продолжал мессир Сабортеза. — Бедолага внезапно тронулся умом. Джейль также передал хозяину «Быка» кое-какие вещи и пару коней — чтобы тот продал добро, а на вырученные деньги пристроил беднягу в хороший приют для скорбных рассудком. Наш брат, что осуществлял разыскания, выкупил оставленное. Магистр полагает, это недавно принадлежало вам, — кожаный лоскут развернулся, явив спрятанные внутри два меча и кинжал. — Лошади стоят на конюшне, можете их проведать. Серый и гнедой.
— А безумец? — осторожно спросил Франческо.
— Что с ним будет?
— Заберем его к себе, у нас есть лечебница, — храмовник поднялся на ноги, добавив: — Можете выходить наружу, только не слишком удаляйтесь от странноприимного дома и старайтесь никому не попадаться на глаза — Бернар де Транкавель все еще наш гость. Утром я приду за вами — на рассвете, сразу после хвалитн. Будьте готовы отправляться в путь.
Стоило мессиру Сабортезе скрыться за дверью, англичанин немедля вцепился в сверток, убедившись — клинок, который он считал навсегда утраченным, вернулся обратно. Компанию ему составляла длинная, тяжелая клеймора в потертых ножнах, с выгравированной на полукруглой гарде фамильным именем владельца.
— Смотри-ка, Джейль побрезговал твоим ненаглядным чудовищем, — съязвил Гай. — А я-то думал, непременно прихватит с собой. В Византии, небось, таких никогда не видывали. Редкость неслыханная!
— Зато фибулу прибрал. Семейную ценность, между прочим, — раздраженно буркнул кельт, разъяснив: — Не побрезговал, а побоялся тащить с собой приметные вещи. Вдруг на воротах привяжутся, откуда у него такой меч да где он его достал?
Изабель брезгливо, двумя пальцами, приподняла невзрачный суконный камзол и поджала узкие губы:
— Помилуйте, мне нужно будет надеть вот это ? На кого я стану похожа, кошмар! На нищего побирушку?
— Зато мы наконец увидим твое истинное лицо, — хмыкнул Дугал. Мистрисс Уэстмор не сразу нашлась с ответом, зато шотландец по случаю обретения утраченного имущества, похоже, был в ударе:
— Ба! Слушай, Гай, раз она будет парнем — то ее непременно надобно остричь! Иначе, представляешь, проезжаем мы тихо-мирно мимо ворот, а у нее из-под шапки коса вываливается! Что тогда скажут простецы о достойных рыцарях Храма?! Мало того, что по двое на одном коне приспособились, так еще и мужей женовидных привечают в Ордене! Нет, стричь, сейчас же стричь — эй, Сантино, ножницы сюда!
— Даже не думай! — Изабель, похоже, восприняла угрозу всерьез: попятилась, опасливо закрывая волосы руками. — Не подходи ко мне! Предупреждаю, еще шаг — и станешь бессмертным скопцом! Если приспичило кого остричь, так купи себе овцу и стриги, сколько влезет! Можешь даже развлечься с ней, как у вас заведено…
— А как у вас заведено, мессир Дугал? — невовремя полюбопытствовал Франческо.
Гай взвыл, хватаясь за голову, и поспешно встал между мгновенно побагровевшим шотландцем и злоязычной девицей.
— Нет! Только не это! Дугал, спокойно! Мистрисс Уэстмор, умоляю, молчите! Это же старая, непристой…
— …Как, Франческо, разве ты не знаешь, отчего кельты вместо обычных штанов носят эти свои смешные юбки-килты?! Очень просто: чтоб не возиться долго с завязками, когда подходишь к овце сзади… Ай!!!