Похоже, на сей счет ни у кого из нас не возникло сомнений.
— И вот мы пришли к вам, чтобы спросить: по вашему мнению, если человек, так сказать, необычно исчез — не может ли это привести к нежелательным последствиям — в плане моего доклада?
И в этом тоже у нас разногласий не было. Так что Тигр выразил общую мысль, когда сказал:
— Безусловно, может.
— Вот почему мы просим вашей… вашего сотрудничества.
Привычно поскребя пятерней лысый затылок, Тигр Подземелья проговорил:
— Ах, вот как. Исчезнуть всерьез в дни самых горячих дел, поездок, встреч, обещаний, переговоров, компромиссов, хитрых ходов, о которых акционеры новой компании, как правило, ничего не знают, но без чего создание ни одной фирмы, даже и меньшего масштаба, не обходится, — да, это действительно выглядит серьезным делом. Однако не имеющим к нашему Институту ровно никакого отношения. Мы не занимались ни политикой, ни экономикой. Наукой, только наукой.
Генерал изобразил улыбку и возразил:
— Разве? В таком случае, ошиблись наши сотрудники, докладывавшие мне, что вы, кроме чистой науки, занимаетесь и операциями предупреждения — назовем их так, и получением различной современной информации — не исторической и не футурологической. Я не прав?
Я подумал, что он нашел очень изящный эвфемизм для слова «шпионаж». Но тут генерал был и в самом деле не прав: этим мы не занимались, поскольку никто еще не успел нам этого предложить. Асунин же, не дожидаясь ответа, продолжал:
— Пока что из этого факта не возникло ни сенсации, ни паники; но счет идет буквально на дни. А между тем — приоткрою тайну — вы были совершенно правы: уже подписаны некоторые протоколы, идет обсуждение условий нескольких сделок, по сути — экспансия на мировой рынок уже начата, готова к регистрации компания, недавно возникшая, которая будет заниматься всеми этими делами. Мы ведь до последних дней были совершенно уверены в благополучном исходе, и все говорило об этом. Но сейчас… Не то, что провал, но даже малейшая заминка приведет к срыву всей, так сказать, операции. Мы откатимся на исходные; а тут время играет решающую роль: не сделаем мы сегодня — завтра то же самое сделают другие.
Тем более что уже закуплено оборудование, уже идет монтаж, и то, что мы называем Головным институтом Груздя, на самом деле является первым заводом, который будет выпускать такую продукцию.
На этот раз паузу он держал почти полминуты. Потом Пещерный Лев спросил:
— Однако, насколько можно судить по информации, с Груздем не произошло ничего особенного? Вы сказали — он исчез. Но в таком случае при чем тут мы? Исчез — ищите с милицией…
— По-моему, речь не идет об исчезновении, а просто — он захворал. Легкое простудное заболевание, — я тут же воспользовался случаем, чтобы вставить словечко. — Слышал краем уха. По радио.
— Это манная каша для массовой информации, — пробормотал Висячий Замок. — Как всегда.
— Вот именно, — подтвердил генерал. — На самом деле он исчез. И, судя по всему, всерьез — и не совсем естественным путем. Сейчас поясню. Истинная картина такова. После нормального дня Груздь лег спать у себя на даче. И вечером, и ночью, и утром все было — по всем признакам — в полном порядке. В полнейшем. Не установлено ни единого постороннего лица в радиусе безопасности. Уровень излучений, полей, состав воздуха, пища — все замерялось и проверялось непрерывно, как полагается. Там, конечно, есть всякое… но ничего такого, что имело бы значение для данного эпизода. Ни единой аномалии. Но его нет. Только тело. Вы уже поняли, я полагаю? Он уснул — и вот уже трое суток не просыпается.
— Как вы, собственно, узнали об этом?
— Н-ну… Я предпочел бы…
Секреты, секреты… Вечные секреты даже от своих. Тьфу.
— Когда это случилось? — спросил я.
— Объявили лишь на третьи сутки. То есть сегодня ранним утром.
— Как мыслят специалисты? Медики, не ваши.
— Глубокая летаргия.
— А предпосылки были?
— Никаких.
— Где сейчас тело?
— В клинике, какая ему полагается. Сперва там, на даче, медики решили, что он просто переутомился, пусть, мол, отоспится. И только на вторые сутки забеспокоились. Стали пытаться разбудить — но без всякого результата. Тогда обратились к нам.
— Ну и слава Спящему, — пробормотал Борич. — Не то добудились бы и до необратимого результата.
— Анализ охраны и всех прикосновенных к делу лиц? — поинтересовался Пещерный Лев.
— Ну, что касается государственных служб и методов, — ответил генерал, — то, могу заверить, все сделано по высшему уровню. Дело в другом. По вашему мнению, по имеющемуся опыту, — там, в этом самом пространстве, может быть применено к… находящемуся там… Не знаю, как принято у вас их называть… к нему может быть применено насилие? Его можно, например, похитить?
— То есть, — медленно, как бы ощупывая каждое слово, проговорил Висячий Замок, — вы предполагаете, что его могли похитить?
— Учитываем такую возможность. В свете уже сказанного. Может?
— Применено насилие? — повторил Тигр. — Да. Может. Вплоть до убийства.
Казалось, этому генерал удивился:
— Но ведь он же, по сути, в это время находится здесь.
И поверьте мне, он очень тщательно охраняется. Настолько тщательно, что к нему не может быть допущен даже ни один из вас. Не обижайтесь, но…
— Здесь вы охраняете тело, — поправил генерала Жокей Мысли. — И если его уничтожить, то дух лишится возможности вернуться в свою плоть, значительно усложнится связь с ним — но там, в Пространстве Сна, он будет по-прежнему существовать. Но если его убивают там…