Черный замок на вершине горы остался далеко позади, и под ноги стелилось кочковатое тело дороги, но Харальд все никак не мог забыть Иссахара «И зачем я это сделал? — думал он время от времени — Ведь мог же просто убить? Так было бы честнее.»
Беспокойство бродило внутри, словно пиво в бочке, и даже прикосновения к ледяному переплету книги, что раньше всегда помогали отрешиться от забот, не приносили облегчения Читать, узнавать что-то новое не хотелось впервые за многие годы, и, беря в руки увесистый том, Харальд испытывал странное чувство — гадливости, словно касался пальцами здоровенной бородавчатой жабы.
Одолевали и сомнения другого рода — относительно того, что делать дальше. Война со Свенельдом — последним из Владетелей, что в свое время отказался взять молодого фон Триза в ученики, не казалась привлекательной, а о другом будущем Харальд никогда ранее не задумывался.
Войско поспешно отмеривало версты, а его предводитель стал угрюм и равнодушен, все заботы переложил на плечи первого вассала. Ничего не могло пробить броню безучастия Владетеля. Даже когда небольшому войску пришлось выдержать бой с большим отрядом разбойников во главе с неким родовитым, Владетель лишь безучастно взирал на сражение, не сделав даже попытки помочь своим.
Бои закончился победой, разбойники после короткого сопротивления бежали, и путь на северо-восток продолжился.
Победоносное, но изрядно поредевшее войско на следующий день после стычки пересекло речушку, так запомнившуюся Харальду месяц назад, и оказалось на своей территории. Здесь Владетель распустил родовитых по замкам, а сам продолжил путь на север в сопровождении небольшого отряда
Поход принес только славу победителя, добыча вследствие спешности отхода оказалась невелика и не смогла возместить потери. Что же говорить об его истинной цели — мести Иссахару, то Харальд ее достиг, но совсем не чувствовал себя довольным. Ощущение совершенной ошибки ныло, словно больной зуб, заставляя постоянно думать об одном — что же он сделал не так?
Сомнения были мучительны, и в один из вечеров, когда пришлось заночевать прямо в лесу, около костра, Харальд впервые за много дней решился поговорить с фон Жаххом, единственным человеком, которому более-менее доверял.
— Послушай, Торгрим, — имя своего первого вассала он узнал случайно, подслушав разговор солдат. До этого момента как-то не задумывался, что у него может быть имя.
— Да, — первый вассал дернулся. Отвык, что молчаливое существо рядом вообще может разговаривать.
— Как ты думаешь, в чем обязанности Владетеля?
— Это сложный вопрос.
Отвык, что молчаливое существо рядом вообще может разговаривать.
— Как ты думаешь, в чем обязанности Владетеля?
— Это сложный вопрос. — Молодой родовитый задумчиво смотрел в огонь. В глазах его оранжевыми змейками отражалось пламя. — Считается, что Владетели лишены каких-либо обязанностей.
— Хорошо. — Харальд нахмурился, чувствуя, что раздражается. Злиться не хотелось, и, сделав над собой усилие, он сумел добиться, чтобы голос звучал ровно. — Чем они обычно занимаются?
— Откуда же я знаю? — Фон Жахх улыбнулся — Никогда не был Владетелем и не собираюсь им становиться.
Харальда словно обдало морозом. По коже пробежала дрожь, столь сильная, что заставила содрогнуться сердце. «Не собираюсь… становиться» — эхом раскатились в опустевшей голове последние слова.
— Но кое-что я слышал, — продолжал вассал, не замечая терзаний сеньора. — Владетели — правят, улаживают споры меж родовитыми, собирают с них деньги, время от времени воюют меж собой. Некоторые занимаются строительством мостов и замков. Это то, что открыто глазам… Наверное, делают еще что-нибудь магическое, но в этом вы больше понимаете.
Торгрим посмотрел на Владетеля, и на лице его было написано любопытство: к чему задавать столь простые вопросы?
— Да, — произнес Харальд отстранение. — И это все?
— Хм, — Фон Жахх почесал затылок. — Вроде да.
— И ради этого… — Харальд резко смолк, и на губах его образовалась горькая усмешка.
Остальную часть фразы произнес про себя, поняв, что совершенно неспособен выговорить ее вслух: «ради этого я затеял войну, чтобы потом всю жизнь сидеть в замке и заниматься всеми этими глупостями? Отомстить можно было гораздо проще — убить обидчиков. С помощью книги это было бы не так сложно».
Он взглянул в костер. Там рождались и гибли тысячи крохотных кусочков пламени, четко знающих и понимающих свое предназначение — дарить тепло. Посмотрел на небо; с него равнодушно глядели холодные далекие звезды. Они тоже наверняка знали, зачем там висят. На миг Харальд остро позавидовал и звездам, и огненным созданиям, вообще всем, кому повезло с определенностью…
Но зависть быстро прошла, и навалилось привычное ледяное равнодушие. Проворчав: «Спать пора», Владетель завернулся в походный плащ и лег, оставив фон Жахха в полном недоумении.
Замок встретил хозяина пустотой и тишиной. Оставленный гарнизон размером в десять человек выстроился во дворе, приветствуя Владетеля, который в их сторону даже не посмотрел.
Потянулись дни, одинаковые, будто зубцы на стене замка. Харальд словно выпал из быстротечного времени. Он ел, спал, уделял достаточно внимания воинским упражнениям, по вечерам забирался на крышу донжона и таращился в звездное небо, словно надеясь в движении далеких светлячков, белых, желтых и красных, определить, что делать дальше?
К магии не прибегал, хотя постоянно таскал с собой книгу и почти каждый день в нее заглядывал. Холодная тяжесть на боку стала столь же привычна и незаметна, как рука или нога.
А первого числа месяца июля в воротах замка обнаружился гонец. Непростой, в одежде герольда: туника в черно-белую клеточку, на голове — высокая шапка. Так, чтобы видно было издалека. Герольда не будут посылать ради того, чтобы сообщить, что в одном из гарнизонов, где стоят войска Владетеля, закончилось пиво.
Гонца впустили, и Харальд вышел к нему прямо в маленький замковый двор. Владетель изрядно отвык от солнца, и желтый зрачок в сапфировом белке неба показался ему нестерпимо ярким, так что даже пришлось заслониться ладонью.