Магия — искусство ментального управления тонким миром, используя его законы.
Авессалом Подводный
Шум доносился сразу со всех сторон. В нем причудливо смешивались звериные крики, людская речь и звуки природы: рев ветра, гул воды, шелест травы под ногами…
Когда Харальд открыл глаза, то шум мгновенно исчез, сменившись плотной, давящей тишиной. Ушам от нее было больно. В остальном Харальд чувствовал себя нормально, лишь память была какой-то пустой, он не помнил, где находится и как тут оказался.
..
Когда Харальд открыл глаза, то шум мгновенно исчез, сменившись плотной, давящей тишиной. Ушам от нее было больно. В остальном Харальд чувствовал себя нормально, лишь память была какой-то пустой, он не помнил, где находится и как тут оказался.
Он лежал на чем-то мягком, укрыт был, судя по ощущениям, шкурой, лишь правая рука нащупала что-то холодное и гладкое. Харальд приподнял голову, и взгляд его упал на странный предмет под собственной ладонью — книгу в разноцветной, покрытой причудливыми пятнами обложке.
В тот же миг вернулись воспоминания, обрушились обжигающей волной, заставив тело болезненно напрячься. Сквозь стиснутые судорогой зубы прорвался неясный стон. В один миг Харальд вспомнил, что это за книга, как и где он ее добыл…
Отлетел в сторону полог, и в юрте появилась Асенефа. Глаза ее тревожно блестели на похудевшем, осунувшемся лице.
— Что с тобой? — нежно произнесла она, опускаясь на колени и гладя Харальда по лицу. — Тебе плохо?
— Отойди, деточка, — перебил ее сильный голос, и над плечом девушки возникло еще одно лицо — темное и морщинистое, как печеное яблоко. Серые глаза смотрели уверенно и спокойно.
— Все нормально, — сумел выговорить Харальд, разжав непослушные челюсти.
— А это мы сейчас посмотрим, — ответил Фарра, приступая к осмотру.
Некоторое время он водил рукой над грудью лежащего, затем осмотрел его глаза.
— Хм, — произнес он в конце концов. — Ты в полном порядке, но сильно истощен. Словно неделю гнался за оленем по тайге без сна и еды. Но, учитывая, где ты побывал, все окончилось нормально.
— С-с-сколько? — просипел Харальд. Неприятный спазм прошел, но говорить отчего-то все равно получалось с трудом.
— Сколько ты здесь лежишь? — переспросил колдун, — Тебя принесли два дня назад. И, думаю, еще пару дней тебе придется отдохнуть.
Харальд устало опустил веки. Вновь накатила слабость, мгновенно наполнив мускулы опилками, а голову — туманом. Фарра что-то вполголоса сказал Асенефе, затем, закряхтев, поднялся. Зашуршал полог, выпуская его.
К щеке Харальда прижались сухие горячие губы, шепот пролился прохладной струйкой:
— Ты спи, и все будет хорошо…
Асенефа исчезла, и Харальд остался один, во тьме и тишине. Пахло травами, и тихо потрескивали угольки в очаге…
В очаге тихо потрескивали угольки, и, несмотря на бушующую за стенами замка стылую бурю, предвестницу приближающейся зимы, в комнате было тепло и уютно. Харальд попал сюда, в личные покои Владетельницы, впервые, и ему понравилось. Хоть и пахнет благовониями, все же обстановка рабочая, никаких излишеств. Синие ковры на стенах и полу, шкафы и стеллажи, заставленные книгами и самыми разнообразными предметами. Шеренгами выстроились совершенно одинаковые на вид пузырьки и кувшинчики, кучками свалены разноцветные камни.
Хозяйка на фоне всего этого выглядела буднично, как-то по-домашнему. Волосы уложила без затей, роскошное платье сменила на простое, опять же синее. Обилие синего цвета смущало Харальда, и Хельга сразу это заметила:
— Что, капитан, не нравится этот цвет?
— Не могу так сказать, госпожа, — ответил Харальд вежливо. — Но не слишком ли его здесь много? Или это как-то связано с тем, что флаг Владетельницы Хельги тоже синий?
— Именно. — Женщина улыбнулась, в зеленых глазах ее блеснуло удовольствие вперемешку с иронией. — Ты очень наблюдателен, Харальд!
Он поклонился, а Хельга улыбнулась еще раз:
— Я хотела поговорить с тобой о других вещах, но, учитывая твою наблюдательность, расскажу о цвете.
Вот смотри, у тебя, как у каждого родовитого, есть герб.
— Конечно, — кивнул Харальд недоуменно, — Голова вепря.
— И ее изображение несет определенный смысл? Не так ли?
— Конечно, — последовал еще один наклон головы. От киваний заныла шея, но Харальд никак не мог догадаться, куда клонит Владетельница.
— Так вот, цвет Владетеля — это как герб для родовитого. — Веселье ушло из глаз Хельги. Она смотрела спокойно и серьезно. — Маг получает цвет, становясь Владетелем, причем какой это будет цвет — заранее неизвестно.
— И цвет тоже что-то значит? — рискнул спросить Харальд.
— Да, — в голосе Хельги появилась досада. — Но я не знаю никого, кто смог бы понять его значение. Пытались спрашивать у демонов, у ангелов, но они не знают. Наверняка ведают боги, но они молчат.
— А кто присваивает цвет, тоже неясно? — Любопытство проснулось в Харальде, страстное и ненасытное, и погнало хозяина вперед, не заботясь о скромности или о том, чтобы вопросы хотя бы звучали по-умному.
— Нет никаких предположений, — пожала плечами Хельга, нисколько не удивленная дотошностью собеседника, — Маг становится Владетелем, словно гусеница, которая в один прекрасный миг превращается в бабочку. И какого цвета будут ее крылышки, неведомо никому.
— А могут ли быть два Владетеля с одинаковым цветом? — жажда знаний не ослабевала. Внутри себя Харальд неожиданно обнаружил некое пустое место, которое требовалось заполнить новыми знаниями.
— Я о таком не слышала. — Женщина вновь с интересом посмотрела на собеседника. — Но, наверное, такое возможно. Хотя как — не знаю.
— А… — начал было Харальд очередной вопрос, но на этот раз его прервали.
— Хватит, — произнесла Хельга, поднимая руку, и перстни с сапфирами вдруг ярко блеснули, бросив на комнату призрачный синий свет. Словно невидимая ладонь запечатала Харальду рот. — Теперь поговорим о том, чего хочу я.
Она взяла колокольчик и позвонила. Тотчас с поклоном вошла служанка, внеся поднос с двумя кубками.
По комнате поплыл терпкий аромат. Так и есть — вино с пряностями, напиток богачей. От него по жилам понеслось тепло, а холод, исподтишка подкрадывающийся из углов, исчез. По телу разлилась истома, делать ничего не хотелось, думать — тоже, и Харальд слушал Владетельницу не перебивая.
— Так вот, — произнесла Хельга, покончив со своим вином. Лицо ее после напитка порозовело, заиграло румянцем, и Харальд вдруг осознал, до чего привлекательна эта могущественная женщина. — Когда я нанимала тебя, Харальд фон Триз, я думала, что вся твоя слава мага — плод слухов и домыслов. Что на самом деле ты — возомнивший о себе никто, и именно поэтому Владетели, к которым ты пытался поступить в ученики, прогнали тебя, не снизойдя до попыток убить. Сумасшедший Олав не в счет. Но я ошиблась. Твои магические способности — очень даже средние, я уже говорила. Но ты умен, и весьма. Кроме того, в достаточной степени смел и кое-что о магии уже знаешь.
Сам того не замечая, Харальд приподнялся в кресле. Подлокотники сжал с такой силой, что Хельге показалось — сейчас раздастся треск. Голубые глаза горели, на бесстрастном обычно лице капитана обозначились признаки волнения.
— Короче говоря, — на миг было увлекшись зрелищем, Владетельница продолжала, — я полагаю, что в качестве умелого помощника ты будешь мне более полезен, чем в качестве простого слуги при магических операциях. Что скажешь?
Харальд выдохнул воздух с таким шумом, словно сдерживался до этого целый день.