— Пойдем, поговорить надо.
Они отошли от костра, у которого сидели охранники и возчики. Глаза Кьетиля настороженно блестели во мраке.
— Я не знаю ничего о том, кто ты такой, — сказал он веско. — И не хочу знать. Не желаю знать о том, что за дела у тебя к Владетелю и откуда ты знаешь магию. Понял?
— Да, — несколько ошеломленно ответил Харальд, пытаясь понять, куда клонит рыжебородый.
— Так вот, и ты не упоминай о моем существовании, когда Владетель будет тебя допрашивать, — купец выставил перед собой руки, словно защищаясь. — Вольных магов никто из Владетелей не жалует, и наш — не исключение.
— Вы думаете, он ко мне отнесется плохо? — спросил Харальд удивленно.
— Ты — его прямой враг, возможный соперник в борьбе за власть. — В голосе купца звучало еще большее изумление. — Неужели ты этого не понимаешь?
— Я думал… — начал было Харальд, но замялся. — Ладно, отступать поздно.
— Ну, как знаешь, — покачал головой купец, и во взгляде его родилось нечто вроде сочувствия.
Замок Владетеля Иссахара возвышался на холме, подобно черному исполинскому наросту. Мрачно смотрелись высокие башни, и зловеще колыхался над ними флаг — простой, без герба. На фоне пронзительно голубого неба цвет флага различался с трудом, из чего Харальд сделал вывод, что он близок к лазурному.
Путешественник распростился с обозом Кьетиля в небольшом городке в двух часах езды от замка и дальше добирался в одиночестве. Теперь он стоял у подножия холма, не решаясь подняться. Желтая змея дороги поднималась на холм и обвивала замок по ходу солнца, на стенах мелькали искорки, яростное летнее солнце отражалось на доспехах стражи.
Наконец набравшись духу, Харальд пришпорил скакуна. Копыта стучали равномерно, замок приближался. Вблизи стены выглядели еще внушительнее. Темными мрачными утесами возносились они, и казалось, что нет силы, которая сможет повергнуть такую мощь.
Со стен наверняка следили за одиноким всадником, но никак не препятствовали, и Харальд быстро добрался до ворот. Исполинские створки темного дерева оказались открыты, и путь во двор преграждала лишь металлическая решетка. Сквозь нее виднелся внутренний двор, заросший чахлой травой, и серое основание главной башни.
Харальд слез с лошади и постучал в калитку рядом с основными воротами. За ней послышалось недовольное ворчание, затем дверь отворилась, и взгляду юноши предстал стражник, огромный и толстый, словно сорокаведерная пивная бочка. Его маленькие серые глазки недовольно сверкали с украшенного белесой щетиной лица. В руке страж держал алебарду, столь огромную, что казалось, на нее пошел цельный сосновый ствол.
— Чего тебе? — проворчал великан неприветливо. Пахло от стража потом. Еще бы, в такую жару — и в доспехах.
— Мне надо к Владетелю, — ответил Харальд, немного робея.
— Чего? — глаза владельца алебарды стали огромные, как у коровы. — К Владетелю?
— Да, — ответил фон Триз, стараясь говорить твердо и уверенно
— К Владетелю… — повторил великан и вдруг заревел. — Эй, Торкель, иди сюда!
— Чего тебе? — раздался из-за открытой двери недовольный писклявый голос.
— Иди, не пожалеешь, — ответил здоровяк, и лицо его при этом странно кривилось.
Второй стражник оказался невысок, но чудовищно широк в плечах. Светлые, почти как у Харальда, волосы свободно падали ему на плечи.
— Торкель, этот парень просится к Владетелю, — из последних сил сдерживая смех, произнес великан.
— Это лучшая шутка за все время, что я здесь служу!
Широкоплечий улыбнулся, затем захохотал, обнажив ровные белые зубы. Первый же стражник смеялся страшно. Он стонал от смеха, взревывая, словно разъяренный бык. Алебарду вынужден был прислонить к решетке.
Торкель, отсмеявшись, обошел хохочущего товарища.
— Иди, парень, отсюда, — сказал Харальду серьезно, без улыбки. — К Владетелю никто не приходит сам, тех же, кто может прийти, мы знаем в лицо.
— Иди, — сопя и отдуваясь, поддержал соратника великан. — А то…
Стражник оглянулся на двор, словно что-то услышав, и смех тут же исчез, умолк плачем задушенного младенца. Дерево алебарды мгновенно перекочевало в толстые, как сосиски, пальцы, и стражник вытянулся, словно на смотре. Рядом с напарником изваянием застыл Торкель.
От главной башни шел человек. Невысокий, худощавый, в простой одежде. Черные волосы торчали, словно никогда не ведали гребня, голубые глаза светились на желтом, словно изможденном лице.
Человек подошел к решетке. Стражники замерли, боясь даже дышать. Харальд на всякий случай отступил на шаг, поближе к лошади. В груди мокрой жабой ворочалось беспокойство.
— Пропустите его, — сказал желтолицый стражникам, затем посмотрел на Харальда, В ледяных глазах на миг мелькнула усмешка, бледные губы сложились в улыбку. — А ты — иди за мной.
Юношу пробрала дрожь под пронизывающим взором, и он нашел силы только кивнуть. Взял лошадь за поводья и вслед за молчащими и серьезными стражниками прошел на территорию замка. За спиной со скрипом закрылась дверь, отрезая дорогу к отступлению.
— Лошадь отдай им, — махнул рукой черноволосый и зашагал в глубь двора, не сомневаясь, что приезжий последует за ним.
Харальд отдал повод в потные руки Торкеля и зашагал вслед за незнакомцем. Сухая трава неприятно шелестела под сапогами, из замковой кузни доносились удары молота по металлу и тянуло дымом.
Они миновали дверь, за которой раздавался шум множества голосов, стали подыматься по серой каменной лестнице, ведущей на верхние этажи донжона. Здесь оказалось тихо и прохладно, толстые стены отражали звуки и солнечный свет с такой легкостью, с какой отразили бы и нападение врага.
Еще одна дверь, охраняемая стражей, и Харальд очутился в большой комнате: вместо узких бойниц здесь оказались окна, и пылинки неторопливо перемещались в желтых лучах солнца. За исключением стола в центре и кресел вокруг него, комната была пуста. Стены украшали богатые ковры со сценами охоты, в воздухе витал слабый запах каких-то благовоний.
Хозяин, — теперь Харальд не сомневался, кто перед ним, — уселся в кресло черного дерева с высокой спинкой.
— Садись и ты, — сказал равнодушно, указывая на такое же кресло напротив.
Сиденье оказалось жестким, но довольно удобным. Дерево холодило тело даже сквозь ткань, но после уличной жары это показалось даже приятным.
— Я, как ты понял, хозяин этого замка, — сказал Владетель, и кривая усмешка украсила его лицо. — Так что рассказывай, зачем явился?
— Я хочу, чтобы вы взяли меня в ученики, — решительно ответил Харальд.
— В ученики? — неопределенно хмыкнул Иссахар. — А зачем?
— Я хочу быть магом! — Упрямство так явно прозвучало в словах юноши, что маг посмотрел на него с интересом.
— А сможешь ли ты им быть? — спросил он, поглаживая гладко выбритый острый подбородок.
— Я смогу! — загорячился Харальд. — Я смог вызвать стихии, и водянца освободил!
— Значит, это был ты, — глаза Владетеля сверкнули, став на миг словно две ярко-голубые и очень злые звезды.