— Стойте, — неожиданно сказал он. — Не трогайте его! А то вам придется иметь дело со мной!
— Ты што, Гуннар? — изумился кареглазый, пытаясь подняться. — Он же нас не уважает!
— Имеет право! — русоволосый глянул Харальду в лицо и улыбнулся, едва заметно, краешками губ. — Посмотрите на его руку!
Харальд с трудом подавил желание улыбнуться в ответ, и сам с удивлением воззрился на свое предплечье, вспоминая, что же там есть такого, что может остановить четверых крепких мужиков.
На предплечье оказалась лишь татуировка, к которой он привык и поэтому забыл про нее. Цеховой знак, говорящий каждому, кто может его понять — перед тобой профессиональный солдат, наемник.
Собутыльники Гуннара, опасливо ворча, убрались к своему столу, а сам миротворец подошел к Харальду и закатал рукав. На его предплечье, тонком, словно у женщины, скрестились те же самые меч и топор.
— Вот в чем дело, — улыбнулся Харальд. — Ты меня здорово выручил, Гуннар.
— Это ерунда, почтенный, не знаю твоего имени, — нежданно-негаданно обнаружившийся собрат по дружине смотрел вопросительно, и Харальд не смог соврать.
— Харальд, — сказал он со вздохом.
— Не слышал, — нахмурился Гуннар. — Правда, я слишком долго провел в этих местах. Служил у фон Сликов. Но служба закончена, и я возвращаюсь в Бабиль.
— Какая удача, — Харальд посмотрел на нового знакомого с интересом, — Я тоже еду туда!
— О, славно, — Гуннар вновь продемонстрировал великолепные зубы. — Когда ты выезжаешь?
— Думаю, что дня через два, — ответил Харалъд, и пояснил:
— Когда смогу сесть в седло. Болею.
— Я подожду, думаю, что нам с ребятами как раз хватит пары дней, чтобы отметить мои проводы как следует — Гуннар подмигнул и направился к своей компании. Встретили его восторженными возгласами.
Покачав головой, Харальд двинулся по лестнице. Затаившаяся ненадолго болезнь вновь дала о себе знать, и ужасно хотелось спать.
Семь дней в пути вместе с новым знакомым, и впереди показался Бабиль. Под лучами негреющего, нежданно выглянувшего солнца красные черепичные крыши сверкали, словно драгоценные камни.
Харальд мог добраться и быстрее, но предпочел объехать замок Владетеля Олава стороной, сделав изрядный крюк к югу. Лучше несколько лишних дней помозолить задницу в седле, чем еще раз искупаться во рву с зубастой зверюшкой. Гуннар, выслушав объяснения товарища, возражать не стал.
В «Спившемся демоне» за год, что Харальд там не был, ничего не изменилось. К вечеру, прослышав, что кто-то приехал, стали собираться дружинники. Когда пирушка была в самом разгаре и стены сотрясались от хорового пения наемников, пришел Асир.
— Что, тебя выгнали? — спросил он на приветствие Харальда.
— Нет, — ответил тот, помрачнев. — Я сбежал. Теперь во врагах у меня двое Владетелей, точнее Владетель и Владетельница.
— Здорово, — прокомментировал Асир, после чего занялся пивом.
Пир продолжался, и среди знакомых, полузнакомых и незнакомых лиц Харальд, к большому удивлению, увидел Торвальда. Голубоглазый силач сидел насупленный и поглощал пиво, кружку за кружкой.
Стараясь не привлекать внимания, Харальд под нялся и за спинами пирующих пробрался к Торвальду. Хлопнул того по плечу и получил в ответ мрачный взгляд.
— А, это ты. — В голубых глазах появилось удивление, затем мелькнула ярость, сменившаяся равнодушием.
— Капитан.
— Да какой я капитан! — досадливо махнул рукой Харальд. — Ты лучше скажи, как ты здесь оказался?
— Да вот так и оказался! — Торвальд опрокинул в рот очередную порцию пенистого напитка, крякнул от удовольствия и только после этого продолжил. — Из-за некоторых, которые слишком любят убегать.
— Да ты что? — Харальд подтащил к себе табурет и уселся.
— А то, что Владетельница после твоего исчезновения словно взбесилась! Половину стражи разогнала и меня в том числе! Вроде как обвинила в том, что знали мы о твоем намерении бежать. — Здоровяк ухватил со стола сушеную рыбину и принялся жевать прямо с костями. — Ты что, украл у нее что-то?
— Украл. — Харальд усмехнулся. О последствиях своего побега для других он как-то особенно не задумывался. — Разве что себя!
— Ну-ну. — Торвальд потянулся за кувшином. С плеском полилась в кружку темная струя.
— Ладно, сочтемся. — И, хлопнув по плечу бывшего соратника, Харальд вернулся на место.
— Проблемы? — спросил Асир невозмутимо.
— Да есть немного, — ответил Харальд с кривой усмешкой и взял кружку. Пиво оказалось теплым, и проглотил он его без всякого удовольствия.
— Если немного, это не страшно. — Темные глаза Молчуна смотрели серьезно, без улыбки.
— А что, по-твоему, страшно? — Настроение у Харальда после разговора с Торвальдом испортилось. Хотелось остаться одному, посидеть в тишине.
— Да есть кое-что. — Асир взглянул на приятеля в упор, некоторое время помолчал, раздумывая, и добавил:
— Например, то, что я совершил в молодости. И что я уже более двадцати лет вынужден искупать.
— Ты говорил. — Хмель выветрился из головы Харальда, столь серьезны были глаза Молчуна. — И что же там было?
— Я расскажу, только сначала ты поклянешься памятью предков, что никому не расскажешь.
— Хорошо, — с некоторым недоумением сказал Харальд, не очень понимая, к чему здесь самая священная для любого родовитого клятва. — Клянусь родом своим, очагом и памятью предков, которые его защищали, что никогда не открою никому тайны, доверенной мне Асиром Молчуном.
— Я был молод, только покинул родной замок и попал в дружину. — Голос Асира звучал глухо, по лицу бродили тени, превращая его в маску из темного дерева. — После одного из боев мы проходили через небольшую деревушку. Мои соратники прошли, не задерживаясь, а меня снедала жажда убийства. И я пошел по домам, убивая, убивая…
— Ты? — Харальд ощутил, как округляются глаза От удивления перестал ощущать вкус пива. — Образец бесстрастности и выдержки?
— Я, — кивнул Асир, нахмурясь. — Тогда я был другим. После меня осталось двадцать пять трупов, в основном — женщины и дети. С руками по локоть в крови и мечом, который перестал блестеть, я вышел за околицу, и тут…
— Враги? — спросил Харальд, стремясь заполнить неприятную паузу.
— Нет. — Рассказчик отхлебнул пива, покатал желваками на отвердевших скулах. — Хуже. Короче, со мной заговорил бог.
— Который? — спросил Харальд. Богов существует множество, но они крайне редко и неохотно вмешиваются в земные дела, и обращаться к ним за помощью или советом чаще всего совершенно бессмысленно. Божественные миры лежат от людского еще дальше, чем обиталища ангелов и демонов.
— Не знаю. — Асир опустил голову, сквозь спокойствие на его лице проступила боль, давняя, страшная.