Тренированная на подобные вещи память позволила запомнить все детали, и вскоре чертеж был готов. Вслед за мелом из шкафчика были извлечены десять свечей из белого воска. Девять из них маг установил по периметру нарисованного круга, а последнюю закрепил на алтаре. Вскоре десять желтых язычков пламени принялись укорачивать фитили, вытягиваясь к низкому потолку, словно маленькие желтые ладошки.
Оставив книгу на шкафу, Харальд вошел в круг и стал возле алтаря. Много раз вызывал он различных существ, но этот ритуал — особый, в нем молодой Владетель собрался обратиться к существу, которое люди не беспокоили очень давно, и поэтому начал он, испытывая некоторое волнение.
От первого же слова язычки свечей дрогнули, словно под напором примчавшегося из ниоткуда ветра, и затем дрожали до того момента, пока маг не замолчал.
Рисунок в течение ритуала не светился постоянно, как это обычно бывает, а лишь изредка по нему с шипением пробегали волны сапфирового сияния.
Само заклинание давалось с большим трудом. Харальд ощущал себя так, словно маленькой сетью пытался вытащить из глубин моря очень большую, гя-желую и скользкую рыбу. Воображаемые палыш мерзли в холодной воде, их сводила судорога, а рыбина все никак не подавалась.
Лишь закусив до крови нижнюю губу, он сумел довести дело до конца. Захрипев, дернул сеть из последних сил на себя, и голова рыбины показалась на поверхности.
Магический круг сиял синевой. Точно такой же свет рвался из провала в полу, обнаружившегося в западном секторе круга, как раз напротив заклинателя. В свету начали проступать очертания какого-то существа, и в тот миг, когда существо это обрело плотность, свет померк.
Харальд облизал сухие и шершавые губы таким же языком и сказал:
— Приветствую тебя, Со-Вифеон!
Ангел, которого принес с собой свет, выглядел почти так, как и все прочие, красиво и величественно. Вот только красота эта была необычная, какая-то увядающая. При внимательном же разглядывании становились заметны детали, которых не может быть у столь совершенного создания, коими представляют люди ангелов. Темно-синие глаза подслеповато щурились, золотистая чешуя тела кое-где облупилась, а на белоснежной поверхности одного из крыльев расползалась темно-зеленая паутинка. Признак болезни, и весьма мучительной, как понял Харальд.
На приветствие ангел не отозвался, лишь посмотрел на человека, и во взгляде его светился ум, смешанный с любопытством.
— Приветствую тебя, Со-Вифеон! — повторил Харальд.
— У меня хороший слух. — отозвался белокрылый слегка сварливо, — А ты — хороший маг, раз сумел вытащить к себе меня, одного из знающих. Спрашивай, что тебе надо?
— Я хочу получить знания о ритуале, — выговорил Харальд, чувствуя, что хрипнет, — пройдя через который человек теряет магические способности.
Последние слова маг едва просипел, но ангел его понял. В темно-синих глазах мелькнуло удивление.
— Кого ты хочешь провести через этот ритуал? — спросил он.
— Себя. — Харальд сумел не отвести взгляда, и Со-Вифеон опустил глаза первым.
— Вот как! — поражение проговорил он и рассмеялся дробным старческим смехом. Затем мгновенно посерьезнел, и даже глаза его поменяли цвет, превратившись почти в голубые. — Есть такой ритуал. Но ты понимаешь, пройти через него неимоверно трудно. Маг, а ты ведь маг с рождения, слишком многое теряет после него. Он либо погибает, либо сходит с ума. И то же будет с тобой, ведь способность в магии — она в твоем существе, и я вижу ее. Это все равно что взять твою кровь, прокипятить на огне, а затем вновь влить в жилы. Или заставить ее кипеть прямо в твоем теле, Как ты будешь жить после такого?
— Это не так важно.
Это все равно что взять твою кровь, прокипятить на огне, а затем вновь влить в жилы. Или заставить ее кипеть прямо в твоем теле, Как ты будешь жить после такого?
— Это не так важно.
— Не важно? — Крылья ангела шевельнулись, словно он пытался взлететь. Со-Вифеон явно был взволнован,
— Совершенно. Если способность творить заклинания останется во мне, то ждет меня лишь нечто худшее, чем смерть.
— Почему? — Ангел рассматривал человека с интересом.
Харальд молча поднял руку и указал на книгу, которая поблескивала оранжекым корешком в сиянии магического круга.
— Эта штука слишком долго была рядом со мной. Слишком много я взял от нее.
Разглядев, что именно лежит на шкафу, ангел вздрогнул, лицо его исказилось от страха.
— Жуткая вещь, жуткая, — прошептал он и вновь обратил лицо к человеку. — Но очень полезная. Хотя жизнь с ней все равно лучше, чем смерть или безумие!
— Ты думаешь? — Харальд позволил себе ухмыльнуться. — Вряд ли ты поймешь то, что я сейчас скажу, но все же попробуй. За те годы, что я утолял жажду из этого источника, — кивок в сторону книги, — я разучился радоваться и огорчаться по-настоящему, во мне умерли почти все чувства, а с ними — и жизнь. Я понятно объясняю?
— Да, — кивнув, ответил Со-Вифеон. — Хоть мы и отличаемся от вас очень сильно, у нас есть и радости и огорчения, и прочее…
— Единственное, что мне осталось — равнодушие и тоска. Я почти не испытываю человеческих желаний, да и нечеловеческих, насколько могу судить, тоже…
— Такому не позавидуешь, — изрек ангел. Лицо его, почти людское, выражало печаль.
— У меня нет друзей, — добавил Харальд, махнув рукой, — поскольку я не способен испытывать привязанность. Те, кого я любил, — умерли или сошли с ума. Так что уж лучше мне отправиться к ним, в смерть или безумие, чем быть здесь, с этой ношей…
— Ты прав. — Со-Вифеон вновь слегка махнул крыльями, заставив язычки свечей качнуться. — И я не откажусь тебе помочь.
— Так назови цену.
— Нет, — синеглазый ангел улыбнулся, показав острые и отчего-то очень желтые зубы. — Цена за это знание воистину непомерна, и заплатить ее не в силах никто.
— И что делать? — Харальд на миг ощутил, как сердце его покрывается льдом. Вот так, ухватиться за куст, выбираясь из пропасти, и обнаружить, что тот-трухлявый…
— Ничего, — ответил ангел спокойно. — Ждать. Я принесу тебе это знание бесплатно. И так отношения между нами и вами складываются плохо. То какой-нибудь ретивый маг заставляет кого-либо из моего народа действовать под принуждением, то особенно жадный ангел, заключая сделку с человеком, требует непомерное количество крови. Незачем укреплять эту традицию. Ведь и нам может быть свойственно бескорыстие.
— Никогда бы не подумал, — сказал Харальд искренне. — Но я тебе тем более благодарен.
— Пока не за что, — проворчал Со-Вифеон. — Я принесу тебе это знание не ранее чем через неделю. Описание ритуала хранится в одном из святилищ, и, чтобы добыть его, мне понадобится время.
— А как же всеобщее убеждение, что ангелы всеведущи? — поинтересовался маг. — Впрочем, как и демоны?
— Все враки, — ангел оскалился, изображая улыбку. На этот раз Харальд углядел, что у пришельца из Верхнего мира не хватает нескольких зубов. — Есть среди нас умные, есть глупые, как и у вас. Коренное различие в другом, мы не можем применять магию.