Тропинка долго вилась в густом орешнике и выбежала на открытое место совершенно неожиданно.
Вырубка вокруг замка оказалась выполнена по всем канонам — сажен на пятьдесят. Само строение притулилось на берегу небольшой речушки, защищенное со стороны суши рвом. На фоне серого неба зубцы башен и стен выглядели угрожающе, словно зубы исполина.
Изо рва пахло сыростью, оттуда доносился плеск.
— Рыба? — спросил Харальд у одного из сопровождающих.
Воин посмотрел на него, словно на идиота.
— Жуть там какая-то плавает, — ответил другой стражник, с оспинами на смуглом лице. — Хозяин вывел и запустил, чтобы лазутчики не проникли.
— Ничего себе! — при проезде через подъемный мост Харальд старался держаться подальше от края.
Мост грохотал и лязгал под копытами, но выглядел крепким. Двое стражей у ворот, похожие, как близнецы, отсалютовали Иареду и проводили чужака настороженными взглядами.
— Подожди в караулке, — сказал капитан, спешиваясь — О твоем коне позаботятся.
Харальд послушно снял седельные сумки и вошел в указанную одним из стражей низкую дверь, окованную полосами железа.
В небольшом помещении с лавками вдоль стен и круглым столом в центре никого не было, сиротливо стояли в углу алебарды, да пахло чем-то кислым, похоже на протухший рыбный суп. Харальд уселся к столу и от нечего делать принялся изучать игральные карты, которые лежали на нем.
Картинки оказались выполнены с чрезвычайным искусством. Всадники, вооруженные удобными на вид мечами, гарцевали на горячих конях, прорисованных с особой тщательностью. Дамы охотно демонстрировали пышные прелести, едва прикрытые кружевами, короли метали суровые взоры из-под седых насупленных бровей, а короны их сверкали настоящим золотом. На мелких картах оказались пейзажи: зеленые леса, бурлящие голубизной реки, пухлые белые облака и исполинские замки.
— Что, нравится? — спросили из-за спины. Харальд настолько увлекся, что не заметил, как к нему подошли.
— Да, — согласился он.
Такие карты мог изготовить только настоящий художник. Но откуда они у обычных стражников?
— Это наш хозяин рисует, — продолжил невидимый собеседник.
— Серьезно? — Харальд обернулся, и оказалось, что беседовал с ним тот самый рябой стражник.
— Да, — кивнул он. — Для развлечения. И нам от дает.
Хлопнула дверь, и продолжить занимательный разговор не дал появившийся Иаред:
— Харальд, пойдем.
После того как вошли в донжон, Иаред неожиданно повел гостя вниз. Спустились примерно саженей на пять, после чего пошли прямо. Оранжевое пламя факела выхватывало из тьмы гладкие стены и удивительно ровный пол. Харальд помнил подземелья родного замка, как там сыро и противно, и мог только удивляться. Вокруг царили сухость и чистота, пахло смолой от факела и камнем. Слышался только шум шагов.
Поворот, и Иаред бесшумно распахнул дверь.
За ней оказалось обширное помещение с высоким потолком. Свет множества свечей падал на полки, тянущиеся вдоль стен. Фолианты, огромные и древние, топорщили с них языки страниц, грудами лежали свитки, камни, кости и совсем непонятные вещи. Открытые участки стен заполняли гобелены, пол, судя по мягкому стуку подошв, устилал ковер.
Иаред громко кашлянул, и тут же откуда-то из полумрака появился человек среднего роста, крепкий и мускулистый. Увидев гостей, он радостно улыбнулся и сказал приятным голосом:
— Так это и есть Харальд из Фенри?
— Так точно, — отрапортовал Иаред, напряженный, словно струна.
— Хорошо. — Улыбка на круглом лице засияла ярче. — Оставь нас.
Капитан молча поклонился и вышел.
Владетель подошел ближе, и Харальд разглядел, что волосы у него каштановые, а глаза серые, словно затянутое тучами небо.
— Что же, — сказал Олав. — Ты пришел ко мне. Давай присядем, поговорим.
Следуя за хозяином, Харальд прошел в глубь зала, где оказался очаг в стене, в котором ревело необычно алое пламя, а рядом стояли два кресла. Огонь чем-то привлек внимание Харальда, в колышущихся струях ему привиделось гибкое, сплетенное в кольца тело.
— А, ты заметил… — улыбнулся Олав, садясь. — Огневик в камине — полезная вещь. И на угле экономия.
Кресло скрипнуло, принимая гостя, а Харальд все никак не мог оторвать взгляд от оранжево-багрового змеиного тела, чарующе медленно извивающегося в огне. Вернул его к реальности голос Владетеля:
— Ну, я слушаю, — сказал Олав, сплетя пальцы перед грудью.
— Я хотел бы стать вашим учеником. — фраза прозвучала очень обыденно, и Харальд не испытал никакого душевного трепета, не то, что при предыдущих попытках. Третий раз все же.
— Далеко же ты забрался из своего Фенри. — Лицо Владетеля украсила понимающая улыбка, и Харальд не выдержал — улыбнулся в ответ. Этот маг оказался обаятелен и приятен в общении. — Ты наверняка был у других? Зазнайка Свенельд не стал с тобой разговаривать, а выживший из ума Иссахар до смерти испугал?
Харальду оставалось только кивать.
— Ты наверняка был у других? Зазнайка Свенельд не стал с тобой разговаривать, а выживший из ума Иссахар до смерти испугал?
Харальду оставалось только кивать.
— Они такие, но я другой. Я считаю, что магия — удел немногих избранных и что каждому, дерзнувшему стать магом, нужно помогать, — Олав огладил чисто выбритый подбородок и на миг задумался.
— Хорошо, — сказал он наконец. — Давай посмотрим, на что ты у нас годишься. Ты самоучка?
— Да, — кивнул Харальд. — Все из книг.
— Так, и что ты уже делал? — серые глаза лучились вниманием и заботой, и Харальд ощутил неожиданный прилив доверия к незнакомому и в общем опасному человеку.
— Ну, у меня получился ритуал вызова стихий. — вспоминать совершенное оказалось неожиданно больно, словно отдирать корку от поджившей ссадины. — И практически без подготовки я смог высвободить водянца из ловушки, созданной другим магом.
— Со стихиями работаешь — хорошо. — Олав выглядел довольным, словно кот, дорвавшийся до сметаны. — А какие книги у тебя есть?
Ремень на сумке отказывался расстегиваться, и Харальд некоторое время возился, прежде чем высвободил из плена сумки мешок из прекрасно выделанной темной кожи. Развязывал его с осторожностью, и вскоре на свет явились три старинные книги. Сдерживая трепет сердца, Харалъд передал их Владетелю, и, когда его холеные тонкие пальцы коснулись желтой замши одного из переплетов, лицо исказила странная гримаса.
— Так, хорошо, — сказал сероглазый маг, шелестя страницами, — «Натуральная магия или повествование о силах природных, иначе стихиями именуемых» Снорри Башмачника — очень достойный труд, особенно полезный для начинающих.
Следующая книга была снабжена замочком, и Владетель некоторое время повозился, открывая его. Огонь в камине пылал бесшумно, и слышалось только дыхание людей
— Ага, — Переплет поддался, и фолиант затрепетал потрошимой бабочкой, — «Книга о творении истины, или же извлечения из учения об Истинном Алфавите» Даниила с Островов. Сложная книга, но также полезная.
Третью книгу Олав взял молча. Без слов взирал на черный переплет, украшенный лишь изображением серпа умирающей луны. Когда губы мага задвигались, голос его зазвучал глухо и тоскливо.
— «Книга Темной Луны; повествование о пути поиска силы против хода Солнца» — Владетель не стал открывать книгу, лицо его вдруг сделалось жестким, глаза потемнели.
— Что… — попробовал прервать Харальд сгустившуюся тишину, что лезла в горло, словно пыль, и вызывала удушье.
— Ты читал эту книгу? — В голосе, ранее столь мягком, звенел металл.
— Да, — ответ получился робким. У Харальда вдруг сильно заболела голова, словно после ночи за разбором тайнописи.
— Это плохо, — Олав улыбнулся, и в словах его слышалось разочарование, — Значит, я не смогу убить тебя собственноручно.
— Что? — Харальду почудилось, что он ослышался, столь резок оказался переход от мягкого, дружелюбного тона к неприкрытой враждебности.
— А то, что любой, открывший «Книгу Темной Луны» и хоть что-то в ней понявший, на три года попадает под защиту сил, которые отомстят любому магу, дерзнувшему поднять на познавшего руку. — Владетель встал. — Но это тебе не поможет. Тебя убьют мои воины.
— За что? — воскликнул Харальд и попытался встать. Но, к собственному удивлению, обнаружил, что члены сковала каменная тяжесть, мышцы и утробу словно набили булыжниками.