Молодецкое уханье и тяжелые удары в самом деле продолжались недолго. Не сказ, конечно, но точно уж не больше полутора. Богатырь свое слово примерно держит, говорит пословица. Только сейчас я сообразил, в чем соль. Примерно — это ведь еще и приблизительно.
Была башня — и нет башни. Всего-то на полтора сказа работы… а строили ее мертвяки не один месяц, небось? Да уж, если что сломать надо, богатырям соперников нет. А если построить, то лучше бы уж сломать. Хотя результат один — руины.
Вернулся Хреногор, глаза счастливые, куда и тоска девалась, непонятно.
— Вот и нет башни, как не бывало, — похвастался он. — Зато пейзаж не портит.
Я окинул прощальным взором памятник некромантии. Была там башня или нет, сказать было сложно. Столб белой пыли поднимался мало не до самого неба.
— Пошли? — спросил Хреногор, распрямляя плечи.
— Поехали, — согласился я.
— Я там подобрал… возьми, может пригодится.
И сунул мне в руки шляпу. Почти такого же мажорского покроя, как и та, что Эрл обронил. Только та для пущего пижонства, а от этой ощутимо веяло довольно-таки знакомыми чарами. Заговор невидимости, чтоб меня фамильяр за пятки хватал когтистой лапой! Да, так и есть, бабушка однажды при мне изготавливала подобный артефакт, только не такой пижонский. Почитай, целый год трудилась для княжича из Путивля. Но и отдарился тот знатно, золотой скипетр в уплату отдал, от которого таким могучим колдодейством духом веяло, чуть с ног не сносило. Бабушка от меня его подальше убрала, чтоб не натворил чего. Кстати, а куда спрятала? В избушке я его не обнаружил…
Клад! Наверняка где-то в лесу закопала, и не один скипетр, думаю. Надо будет поискать, хоть дело нелегкое предстоит, правильно укрытый бабой-ягой клад найти ой, как непросто…
— Шапка невидимка, — сказал я вслух.
— Я так и подумал, — кивнул богатырь. — Мне-то не к лицу носить, еще за мажора примут. А вот тебе…
— А меня пускай принимают, не жалко? — обиделся я.
— Жалко, жалко, — успокоил меня Хреногор. — Но все же не так.
Некромант еще при жизни, оказывается, успел сделать нам изрядную пакость. Мост через Красную реку отсутствовал, как явление. Река была, моста не было. Наверное, камня на башню не хватало, если он каменный был. Или же у колдодея вредности избыток присутствовал, если деревянный. Потому как не верится мне, что в лесу трудно деревья найти.
— Дела, — озадачился Хреногор. — Ну, и как же нам на тот берег перебраться?
Я промолчал. Красная именно в этом месте сужалась, потому мост и поставили. Зато течение настолько сильное, как еще быки моста не утащило.
— Давай, ведун, шевели башкой, через Крыжовницу переправил, и здесь сумеешь. Как придумаешь, разбуди, посплю пока.
Вот говорила бабушка, сделаешь доброе дело задаром, потом с шеи не слезут! С Крыжовницей совсем другие условия у задачи были. А сейчас что? Течение даже сильнее, чем было, ступы нет, у метлы сил маловато плот тащить. Коней опять же не бросишь, куда ж мы без них. Брод искать бессмысленно, не та речка Красная, чтоб отмели давать, разве что в верхнем течении. В общем, надо вдоль берега скакать, до Краснореченска уже рукой подать, а там, сказывают, паром ходит.
Я пнул дядьку Хреногора в бок и успел отскочить раньше, чем он поймал мою ногу.
— Вставай, лежебока! Мажоры в Топорянске!
Зря я это сказал. Боевые рефлексы у богатырей включаются раньше, чем мозг после сна. Хреногор вскочил и начал махать топором (просто под руку попался), так и не открыв глаз. И довольно успешно, уж и не знаю, каким чудом я успел отпрыгнуть. Хорошо еще, булава под руку не попалась, а то бы вообще не жить. Крутанет за петлю, и сразу в лоб, он так зайцев по дороге сшибает.
Богатырь, наконец, открыл один глаз, мажоров нигде не узрел, зато углядел на дереве меня.
— Смотрите-ка, — обрадовался дядька Хреногор. — Редкая птица ведун! Отличается умом и… эээ… дядька Совран, чем ты там еще отличаешься?
— Отсутствием крыльев, — мрачно сообщил я, спрыгивая на землю. — Значит так. Переправиться можем, но без коней. Значит, не будем. Предлагаю ехать вдоль берега, там у Краснореченска, вроде, паром ходит.
Значит, не будем. Предлагаю ехать вдоль берега, там у Краснореченска, вроде, паром ходит.
— А здесь, вроде, мост стоял, — вздохнул Хреногор. — Ладно, поехали, ничего не поделать.
Вдоль берега бежала вполне приличная тропка, не Малояхонский тракт, но кони ноги не сломают, уже хорошо.
— Я вот все думаю, где мне Забаву мою искать? — вздохнул богатырь. — Не увез ли ее злодей за море-океан, не надругался ли над девицей? Ох, скорей бы уж Краснореченск…
— Бренс, барон Крей, — напомнил я имя похитителя. — Знаешь, дядька, есть у меня сильное подозрение, что имечко-то фальшивое. Ну не дурак же он, настоящее называть? Змеюку нанять ума ведь хватило — а ты бы, к примеру, додумался?
— Нет, — честно сознался Хреногор. — Я бы бросил клич друзьям, приехали бы ночью и просто скрали девку со всем почтением. То есть, что я говорю, богатыри всегда поступают достойно! Но ты прав, злодей сей вовсе не глуп.
— Это так, — согласился я. — Но, сдается мне, упивается он тем, какой ловкий да хитрый, и остальных в том ровней себе не считает. А стало быть, непременно проколется. К примеру, назовется Змеюке именем своего врага…