— Врешь! — выдохнул малец. — Чудище, оно здоровое, а вас одной соплей перешибить можно. Тут богатырь нужен, или лыцарь-герой.
— А я, по-твоему, кто? — сверкнул глазами Хреногор.
Пацан критически осмотрел его с ног до головы.
— Ну, какой из тебя богатырь, — вздохнул он. — Ты ж с меня ростом будешь. Вот я, дядька хороший, похож на богатыря?
— Хорошо, — громовой рык зазвучал в голосе Хреногор, малец испуганно втянул голову в плечи, да и я едва не осрамился. Богатырь резко выпрыгнул из седла, подхватил коня одной рукой, поднял над головой.
Богатырь резко выпрыгнул из седла, подхватил коня одной рукой, поднял над головой. Многострадальный скакун тяжко вздохнул и закатил глаза. Он ко всему уже привык, но нельзя сказать, что ему это нравилось. — А теперь что скажешь?
Но пастушонок, кажется, совсем забыл, что умеет разговаривать. Восторженными глазами с открытым от изумления ртом он смотрел на всамделешнего богатыря, потому что кем этот странный дядька еще может быть?
— Ух ты! — ахнул младший, и его приятель обрел, наконец, дар речи.
— Здорово! — выдохнул он. — Ты, получается, богатырь, дядька добрый?
— Выходит, так, — ухмыльнулся тот в русую бороду.
— Я думал, они лишь в сказках бывают, — сказал малец. — Лыцари еще туда-сюда, я даже одного видел, нарядный такой, весь в железе, как жук-металлист. А вот богатыри, они ж только в Топорянском княжестве водятся?
— Не только, — встрял второй пацан. — Еще в славном Путивле и в Медведовском княжестве, сказывают, есть. Просто топорянские ближе.
— А ты, славный дядька, откуда будешь? — вопросил малец, и Хреногор тут же вспомнил, что ему светиться нельзя, донесут князю, что за границей разъезжал, беда будет. Столицу-то не зря Топорянском нарекли…
— Издалека, — туманно ответил богатырь. Будь на месте ребят люди постарше, такой ответ непременно показался бы им подозрительным, пастушкам же было, по большому счету, безразлично, откуда сказочный персонаж едет. Главное, у него вон булава есть, и настоящий меч, а дядька добрый, если поклянчить, обязательно даст потрогать.
— Дядька богатырь, а можно палицу подержать?
— И щит потрогать… и еще меч…
— Ишь, шустрые какие, — добродушно усмехнулся Хреногор. — Ну, потрогайте, Превеликий с вами. Булаву тягать не дам, пупок развяжется, она ж тяжелая.
Счастливые ребята наперегонки бросились исследовать оружие, шумно восторгаясь своей сопричастностью к богатырским подвигам.
— А ты, дядька, тоже богатырь? — спросил вдруг меня младший. На самом деле, он прекрасно понимал, что никакой я не воин, хоть и с мечом, и осанка не та, и мышцы кольчугу не рвут по причине отсутствия того и другого. Просто ему было любопытно, а кто же это такой вместе с таким замечательным богатырем путешествует, вдруг да тоже личность интересная или вовсе загадочная?
— Ведун, — усмехнулся я.
— Ведун, — мальчишка попробовал слово на вкус, явно не знает, что означает. Не удивительно, я и сам недавно услышал. — А что это значит, дядька?
— То же самое, что баба-яга… только не баба. Понял?
— Вре-е-ешь! — восхищенно и в то же время испуганно выдохнул пастушок, на всякий случай прячась за Хреногора. — Мужиков-ягов не бывает!
И прежде, чем я успел вставить свое «не хочешь — не верь», спросили:
— А Чепушку можешь в жабу превратить?
— Но-но! — тут же откликнулся старший, очевидно, и бывший этим самым Чепушкой. — Я тебе дам в жабу! Я тебе так дам в жабу, что уши пришивать придется!
— Дядька яга, а ты умеешь пришивать уши? — пролепетал младший, прячась за Хреногора.
— Нет, — честно признался я. — Но в жабу стукнуть могу, если хочешь.
— Понял, Чепушка? Отстань от меня, не то дядька едун тебе так врежет!
Едун! Вот кто я, оказывается, такой.
Я усмехнулся, поняв вдруг, что малец угадал. Съесть я сейчас мог бы даже хреногорова коня, если б богатырь дозволил. У Соловья-то запасы были, но мы их не тронули, он ведь последнее время настолько свихнулся, что человечину жрать начал. После этого, я даже сыр из его запасов побрезговал взять, при мысли, что его тем же ножом резали, которым людей потрошили, меня наизнанку выворачивало. Не знаю, что богатырь сопли распустил — ах, бывший соратник, ах, и я таким стать мог — по мне, так самое настоящее чудовище, куда там разным Змиям! Если и был когда-то соратник, так давно сгинул, а то, что на дубах сидело и свистело, убить следовало, и куда раньше, чем было сделано.
Хреногор громыхнул смехом, кажется, отпустило его. И не сейчас даже, а раньше, когда мальчишек встретили.
— А я дядьку богатыря попрошу, он твоему едуну знаешь, что сделает? Да, дядька богатырь?
— А как же, — основательно пробасил Хреногор, посмеиваясь в бороду.
— А дядька едун твоего богатыря в жабу превратит, понял?
— Не превратит!
— А вот превратит! И тебя вместе с ним!
Еще миг, и началась бы драка. Но Хреногор ловко подхватил старшего под руки, посадил перед собой на коня. Чуть промедлив, я проделал то же самое с младшим.
Ехали не спеша, чтоб не растерять стадо, да и деревня была совсем уже рядом, вон собаки заливаются, учуяли чужаков.
На околице, как водится, дом знахаря. От людей подальше, к лесу поближе — все, как у нас. Да и не удивительно, ста лет не прошло с тех пор, как Пряжское королевство оттяпало у нас Леворечье. Не успели еще опряжиться местные, оттого и порядки как у нас, и говор схож, и витязей от рыцарей отличают.