Покончив с медицинской процедурой, он разделся и быстро принял душ. Вода оказалась ледяной, потому что водонагреватель не включали со вчерашнего дня.
Маккалеб, дрожа, прошел в капитанскую каюту, надел трусы и трикотажную рубашку. Он смертельно устал, однако, улегшись в постель, решил записать кое-какие соображения о том, как Джей Уинстон следует вести себя с Таферо. Потянулся к ящику тумбочки, где держал ручки и блокноты. Внутри наткнулся на сложенную газету. Вытащил ее, развернул. «Нью таймс» за прошлую неделю. Газета была сложена так, что сверху оказался раздел с рекламными объявлениями. Перед Маккалебом была страница, заполненная мелкими, размером со спичечную этикетку, объявлениями под заголовком, гласившим «МАССАЖ ПО ВЫЗОВУ».
Маккалеб быстро встал, вытащил из кармана ветровки сотовый телефон и вернулся с ним в постель. Хотя последние дни Маккалеб носил телефон с собой, обычно его держали в зарядном устройстве на яхте. Оплачивался телефон из средств туристического бизнеса и проходил в балансе под рубрикой «деловые расходы». Им пользовались клиенты во время поездок и Бадди Локридж, когда подтверждал заказы и прохождение сумм по кредитным картам.
Маккалеб начал просматривать список последних ста номеров, на которые делались звонки. Большинство номеров он быстро опознал и стер. Но каждый раз, натыкаясь на незнакомый номер, сравнивал его с номерами в объявлениях об услугах массажа. Четвертый номер подошел. Он принадлежал женщине, которая рекламировала себя как «экзотическую японско-гавайскую красавицу» по имени Лейлани. Объявление гласило, что она специализируется на «полном комплексе релаксации» и не связана с массажными агентствами.
Маккалеб закрыл телефон и снова вылез из постели. Начиная натягивать тренировочные брюки, пытался вспомнить точно, что именно было сказано, когда он обвинил Бадди Локриджа в утечке информации в «Нью таймс».
К тому времени как закончил одеваться, Маккалеб понял, что ни разу не обвинил Бадди конкретно в утечке информации в газету. Он едва упомянул «Нью таймс», и Бадди сразу начал извиняться. Теперь Маккалеб понял, что извиняться и смущаться Бадди мог из-за того, что неделю назад использовал «Попутную волну» для свидания с «универсальной» массажисткой.
Это объясняло, почему он спрашивал, собирается ли Маккалеб рассказать о его делишках Грасиеле.
Маккалеб посмотрел на часы. Десять минут двенадцатого. Он схватил газету и пошел наверх. Ждать утра не хотелось. Видимо, Бадди использовал «Попутную волну» для встреч с женщиной, потому что его собственная шлюпка такая маленькая и тесная, больше похожа на мерзкую плавучую крысоловку. Вместо каюты просто крытый отсек, так же забитый всякой рухлядью, как и палуба. В распоряжении Бадди оказалась «Попутная волна», и он использовал ее.
Маккалеб не потрудился включить свет в салоне. Наклонился над кушеткой и отыскал окно по левому борту. Парусная шлюпка Бадди «Двойной удар» стояла в четырех стапелях от него, и свет в каюте еще горел. Бадди бодрствует или уснул, забыв выключить свет.
Маккалеб подошел к раздвижной двери и собирался уже отпереть ее, когда понял, что она открыта. На борту кто-то чужой — возможно, вошел, пока хозяин принимал душ и не мог услышать, как щелкнул замок. Маккалеб быстро раздвинул дверь во всю ширь, шагнул через порог — и в этот миг кто-то набросился на него сзади. Чья-то рука обхватила шею. В уме Маккалеба сложилась картина происходящего. Классический удушающий захват из учебника.
Он начал бороться. Вскинул руки и попытался высвободить шею. Бесполезно. Он уже слабел.
Его оттащили от двери в темноту салона. Маккалеб попытался закричать. Может, Бадди услышит. Из сдавленного горла послышался лишь хрип.
Маккалеб вспомнил о другой защитной мере. Поднял правую ногу и из последних сил попытался двинуть пяткой по ноге нападающего. Не попал. Пятка ударила об пол, а нападающий сделал еще шаг назад, стараясь лишить Маккалеба равновесия и не дать взбрыкнуть снова.
Сознание быстро ускользало. Огни, видневшиеся через дверь салона, исчезали, их скрывала красноватая тьма. Последней мелькнула мысль, что он оказался в классическом удушающем захвате, какому обучали во всех полицейских участках страны, пока результатом не стало слишком много смертей.
Скоро даже эта мысль уплыла. Огни погасли, и нахлынула тьма.
42
Маккалеб очнулся от страшной боли в плечах и бедрах. Открыв глаза, он понял, что лежит на животе на койке в капитанской каюте. Понадобилось время, чтобы вспомнить, что он собирался к Бадди Локриджу и что на него напали.
Маккалеб полностью пришел в себя, попытался расслабить ноющие мускулы и понял, что не может двигаться. Руки связаны за спиной, ноги согнуты в коленях, оттянуты назад… и чья-то рука удерживает их в таком положении.
Он оторвал голову от матраса, попытался повернуть ее. И не смог. Упал на матрас, снова приподнялся, кое-как повернулся и увидел Руди Таферо. Тот стоял у постели и улыбался ему. Одной рукой в перчатке он держал ноги Маккалеба, связанные в лодыжках и согнутые назад, к бедрам.
В голове словно щелкнул выключатель. Маккалеб понял, что он голый, его связали и держат в том же положении, в каком он видел тело Эдварда Ганна. Вывернутая поза эмбриона с картины Иеронимуса Босха. Грудь сдавил холодный ужас. Маккалеб инстинктивно напряг мускулы ног. Ноги почти не сдвинулись, зато где-то сзади раздались три щелчка, и шею что-то сдавило.