Стори: Нет. Я был в чертовом купальном халате. Я просто подъехал, она вылезла и вошла в дом. Потом я отправился домой. Что произошло после, я не знаю. Я не участвую в этом никоим образом, ни в каком виде. У вас, ребята…
Флиэр: Дэвид, пожалуйста.
Стори: …дерьмо вместо мозгов, если вы хоть на одну долбану ю минуту подумали…
Флиэр: Дэвид, прекрати!
(Пауза.)
Флиэр: Детектив Босх, полагаю, нам надо прекратить это.
Босх: Беседа только началась, и…
Флиэр: Дэвид, куда ты?
Стори: К черту их! Я иду курить.
Босх: Мистер Стори только что вышел из кабинета.
Флиэр: Думаю, в данный момент он осуществляет свои права согласно пятой поправке. Беседа окончена».
* * *
Запись закончилась, и Лэнгуайзер выключила диктофон. Босх глянул на присяжных. Некоторые из них смотрели на Стори. Высокомерие последнего запечатлелось на пленке совершенно однозначно. Это было важно, потому что скоро надо будет просить присяжных поверить, что Стори наедине хвастался перед Босхом убийством и тем, что ему это сойдет с рук. Только высокомерный человек позволил бы себе такое. Обвинению нужно доказать, что Стори не просто убийца, но убийца, презирающий общество и его законы.
— Ну что же, — сказала Лэнгуайзер, — мистер Стори вернулся, чтобы продолжить беседу?
— Нет, не вернулся, — ответил Босх. — И нас попросили уйти.
— Отрицание мистером Стори какой-либо причастности к убийству Джоди Кременц покончило с вашим интересом к нему?
— Нет.
— И нас попросили уйти.
— Отрицание мистером Стори какой-либо причастности к убийству Джоди Кременц покончило с вашим интересом к нему?
— Нет. Мы обязаны расследовать дело полностью, а значит, либо оставить его в списке подозреваемых, либо исключить из него.
— Вызвало ли поведение мистера Стори во время короткой беседы ваши подозрения?
— Вы имеете в виду его высокомерие? Нет, он…
Фауккс вскочил.
— Ваша честь, то, что один человек называет высокомерием, другой может назвать уверенностью в своей невиновности. Здесь нет…
— Вы правы, мистер Фауккс, — сказал Хоктон.
Он поддержал протест, исключил ответ Босха и, повернувшись к присяжным, велел им игнорировать это замечание.
— Его поведение во время беседы не вызвало подозрения, — снова начал Босх. — Наше внимание сразу же привлекло то, что он, насколько известно, последний, кто видел жертву. Отсутствие желания сотрудничать подозрительно, но в то время у нас еще не было четкой версии, и мы были готовы принять любую. У меня и моих напарников на троих больше двадцати пяти лет опыта расследования убийств. Мы знаем, что вещи не всегда таковы, какими кажутся.
— Как расследование двигалось дальше?
— Мы прорабатывали все направления, в частности и рассказ мистера Стори. Основываясь на его заявлении, что он и жертва отправились на свидание к нему домой, мои напарники обратились в суд с ходатайством об ордере на обыск в доме Дэвида Стори.
Лэнгуайзер предъявила ордер на обыск, и судья принял его как вещественное доказательство. Затем Босх засвидетельствовал, что обыск в доме на Малхолланд-драйв был проведен в шесть утра через два дня после первого разговора со Стори.
— Ордер на обыск давал вам право изъять любое свидетельство убийства Джоди Кременц, любое свидетельство, связанное с ней, и любое свидетельство ее присутствия в этом месте, правильно?
— Правильно.
— Кто проводил обыск?
— Я, мои напарники и двое из судебной группы. С нами также был оператор для видео- и фотосъемки. Всего шестеро.
— Сколько длился обыск?
— Примерно семь часов.
— Присутствовал ли при обыске обвиняемый?
— В основном. В какой-то момент ему пришлось уйти для встречи с киноактером, которую, по его словам, он не мог отложить. Стори отсутствовал примерно два часа. В течение этого времени его личный адвокат, мистер Флиэр, находился в доме и наблюдал за обыском. Мы ни на минуту не оставались одни, если вы спрашиваете об этом.
Лэнгуайзер пролистала страницы ордера на обыск, добравшись до конца.
— Итак, детектив, когда вы изымаете какие-либо предметы во время получившего судебное одобрение обыска, закон требует, чтобы вы составили опись на бланке ордера на обыск, правильно?
— Да.
— Затем этот бланк передается суду, правильно?
— Да.
— Тогда можете ли вы сказать нам, почему этот бланк пуст?
— Во время обыска мы не взяли никаких предметов из дома.
— Вы не нашли ничего, что указывало бы, что Джоди Кременц была в доме мистера Стори, как он сам заявил?
— Ничего.
— Через сколько дней после вечера, когда, по словам мистера Стори, он привел мисс Кременц к себе в дом и вступил с ней в сексуальную связь, проводился обыск?
— Через пять дней после ночи убийства, через два дня после нашего разговора с мистером Стори.
— И вы не нашли ничего, что подтверждало бы заявление мистера Стори?
— Ничего. Дом был чист.
Босх знал, что Дженис пытается превратить негатив в позитив, как-то стараясь намекнуть, что безрезультатный обыск является признаком вины Стори.
— Назвали ли бы вы это безрезультатным обыском?
— Нет. Результат был, хоть и иного плана. Мы искали не только свидетельства возможного насилия, связанного с мисс Кременц, но и свидетельства, которые бы подтверждали заявление мистера Стори. Мы не нашли в доме ни того ни другого. Иногда важно не то, что найдено, а то, что не найдено.