— А Грасиеле обязательно знать об этом? — жалобно спросил Бадди.
— Не знаю. Не имеет значения, знает ли она. Имеет значение только, что ты вытворяешь такое у меня за спиной.
Локридж по-прежнему прятал глаза.
— Я просто не думал, что это будет так много значить для тебя, даже если ты узнаешь. Ничего ж такого. Я…
— Не нужно рассказывать мне подробности, ладно? И не говори со мной таким жалобным, скулящим голосом. Просто заткнись.
Маккалеб подошел к корме, облокотился на поручни. Повернувшись к Локриджу спиной, посмотрел на склон холма над деловой частью городка. Нашел свой дом. Грасиела с дочкой были на террасе. Она помахала рукой, а потом подняла ручку Сьело, чтобы малышка тоже помахала. Маккалеб помахал в ответ.
— И что ты от меня хочешь? — произнес Бадди у него за спиной. Он уже почти овладел голосом. — Что мне делать? Что сказать? Что я больше так не буду? Отлично, я больше не буду.
Маккалеб не обернулся. Он продолжал смотреть на жену и дочь.
— То, что ты больше не будешь, не имеет значения. Ущерб уже причинен. Мне надо подумать об этом. Мы не только партнеры, но и друзья. Или по крайней мере были. Теперь я хочу одного: чтобы ты просто ушел. Я пойду к Реймонду. Бери лодку и возвращайся на причал. Садись на вечерний паром. Я просто не хочу, чтобы ты тут болтался, Бадди. Не сейчас.
— А как же вы вернетесь на причал?
На этот отчаянный вопрос существовал очевидный ответ.
— Вызову водное такси.
— У нас туристы в следующую субботу. Пять человек и…
— О субботе я буду беспокоиться, когда она наступит. Если понадобится, могу отказаться или передать их Джиму Холлу.
— Терри, ты уверен? Я всего лишь…
— Уверен. Хватит, Бадди. Не хочу больше разговаривать.
Маккалеб отвернулся и прошел мимо Локриджа к стеклянной двери. Вошел в салон, закрыл дверь за собой. Он не оглянулся на Бадди. Подошел к штурманскому столу и достал из ящика конверт. Сунул в него пятидолларовую банкноту из кармана, запечатал и написал имя Реймонда.
— Эй, Реймонд, где ты?
* * *
На обед они поджарили бутерброды с сыром и чили. Чили Маккалеб по дороге домой купил в «Бизи би».
Маккалеб сидел напротив жены. Слева от него сидел Реймонд, а справа — малышка на стульчике. По вечерам, когда туман захватывал остров в холодные объятия, они ели в доме. Во время еды Маккалеб оставался сумрачно-спокойным, каким был весь день. Когда они так рано вернулись, Грасиела решила не вмешиваться. И повела Реймонда на прогулку в ботанический сад Ригли в Авалон-Каньоне. Маккалеба оставили с малышкой, которая почти весь день капризничала. Впрочем, он не возражал. Это отвлекало.
За обедом друг от друга было уже не спрятаться. Маккалеб делал сандвичи, поэтому садился последним. Не успел он взяться за еду, как Грасиела спросила, что у него стряслось.
— Ничего, — ответил Маккалеб. — Все в полном порядке.
— Реймонд сказал, что вы с Бадди поспорили.
— Возможно, Реймонду не следовало бы лезть не в свое дело.
Произнося это, он посмотрел на мальчика, и Реймонд уставился в тарелку.
— Так нечестно, Терри, — заметила Грасиела.
Она была права. Маккалеб знал это. Он протянул руку и взъерошил волосы мальчика. Они были такие мягкие. Маккалебу нравилось это делать. Он надеялся, что жест будет воспринят как извинение.
— Я отстранен от дела, потому что Бадди проболтался о нем репортеру.
— Что?
— У нас… у меня… появился подозреваемый. Коп. Бадди подслушал, как я рассказывал Джей Уинстон о своих открытиях. Он подсуетился и рассказал репортеру. Репортер подсуетился и начал задавать вопросы. Джей и ее капитан считают, что утечку допустил я.
— Бессмыслица. Зачем бы Бадди делать такое?
— Не знаю. Он не сказал. Вернее, сказал. Он, мол, не подумал, что меня это затронет или что это имеет значение. Что-то в таком духе. Сегодня на яхте.
Он махнул рукой на Реймонда, имея в виду, что отрывки их напряженного разговора мальчик уловил и рассказал о нем Грасиеле.
— И что, ты позвонил Джей и рассказал ей?
— Зачем? Виноват я. Можем мы поговорить о другом? Я устал думать и говорить об этом.
— Хорошо, Терри, о чем другом ты хочешь поговорить?
Он молчал. Она молчала. Потом он засмеялся:
— Не могу ничего придумать.
Грасиела доела сандвич. Маккалеб посмотрел на Сьело, которая таращилась на бело-голубой шар, подвешенный на проволоке, приделанной к ее стульчику. Она пыталась дотянуться до него ручонками, но не могла. Маккалеб видел, что девочка начинает сердиться, и понимал ее чувства.
— Реймонд, расскажи отцу, что ты видел сегодня в парке, — сказала Грасиела.
Последнее время она начала называть Маккалеба отцом Реймонда. Они оформили усыновление, но Маккалеб не хотел давить на мальчика, чтобы тот считал или называл его отцом. Обычно Реймонд звал его Терри.
— Мы видели калифорнийскую карликовую лису, — сказал он теперь. — Она охотилась в каньоне.
— Я думал, лисы охотятся по ночам, а днем спят.
— Значит, кто-то ее разбудил, потому что мы ее видели. Большая.
Грасиела кивнула, подтверждая сказанное.
— Здорово, — сказал Маккалеб. — Очень жаль, что ты не сфотографировал.
Несколько минут они ели в молчании. Грасиела салфеткой вытерла слюнки с подбородка малышки.
— Во всяком случае, — заметил Маккалеб, — уверен, ты счастлива, что я покончил с этим и теперь здесь все снова станет нормально.