— Нет, не были. Спермы в вагине не обнаружили.
— Нет ли противоречия между этим и обнаружением лобковых волос?
— Противоречия нет. Во время полового акта мог использоваться презерватив.
— Хорошо, детектив, продолжим. Вы упомянули, что в доме были найдены отпечатки пальцев. Пожалуйста, расскажите нам об этой области расследования.
Босх нашел в папке отчет об отпечатках пальцев.
— Всего в доме, где находилась жертва, было собрано шестьдесят восемь образцов отпечатков пальцев. Пятьдесят два из них принадлежат жертве и ее соседке. Установлено, что оставшиеся шестнадцать оставлены семью разными людьми.
— И кто были эти люди?
Босх зачитал список имен из папки. Руководимый вопросами Лэнгуайзер, он объяснил, кто эти люди и как детективы выяснили, когда и почему они побывали в доме. Это были друзья соседки, а также родственники, бывший приятель и предыдущий ухажер. Обвинители знали, что защита обратит на отпечатки особое внимание, используя их как отвлекающий маневр, чтобы увести присяжных от фактов дела. Поэтому показания двигались медленно; Босх нудно объяснял местоположение и происхождение каждого из найденных в доме отпечатков.
Закончил он показанием о полном наборе отпечатков пальцев, обнаруженном на передней спинке кровати, в которой нашли жертву. Наверняка именно к этим отпечаткам Фауккс и прицепится, поэтому Лэнгуайзер постаралась свести потенциальный вред к минимуму, подробно обсудив их во время допроса свидетеля.
— Как далеко от тела жертвы помещались эти отпечатки?
Босх заглянул в отчет:
— Два и три десятых фута.
— Где именно на передней спинке кровати?
— На внешней стороне, между передней спинкой и стеной.
— Много ли там было места?
— Около двух дюймов.
— Как отпечатки пальцев могли попасть туда?
Фауккс запротестовал, говоря, что установление, как именно отпечатки пальцев куда-либо попали, находится вне сферы компетенции Босха, но судья разрешил вопрос.
— Я могу придумать только два способа. Либо они попали туда, когда кровать не стояла вплотную к стене. Либо человек, оставивший отпечатки, просунул пальцы между перекладинами спинки и ухватился за одну из них.
Лэнгуайзер предоставила фотографию отпечатков пальцев как вещественное доказательство, и ее показали присяжным.
— Завершая ваш последний ответ… Этот человек должен был бы лежать в постели, не так ли?
— Похоже на то.
— Лицом вниз?
— Да.
Фауккс встал, чтобы выразить протест, но судья поддержал его раньше, чем адвокат смог произнести хоть слово.
— Вы слишком далеко заходите с предположениями, мисс Лэнгуайзер. Продолжайте.
— Да, ваша честь. — Она заглянула в блокнот. — Об отпечатках на кровати жертвы. Не посчитали ли вы, что человек, оставивший их, должен рассматриваться как лицо, на которое в первую очередь падает подозрение?
— Первоначально — нет. Нельзя сказать, как долго отпечаток пробыл в определенном месте. Вдобавок мы имели дополнительный фактор: мы знали, что жертва не была убита в постели, а скорее уложена в кровать после того, как ее убили где-то в другом месте. Нам казалось, что отпечаток находится не в том месте, которого коснулся бы убийца, укладывая тело в постель.
— Кому принадлежали эти отпечатки?
— Человеку по имени Аллан Вейс, который встречался с мисс Кременц в трех предыдущих случаях. Последнее свидание состоялось за три недели до ее смерти.
— Вы беседовали с Алланом Вейсом?
— Да, беседовал. Вместе с детективом Эдгаром.
— Он признал, что бывал в постели жертвы?
— Признал. Он сказал, что спал с ней, когда встречался в последний раз — за три недели до ее смерти.
— Сказал ли он, что касался спинки кровати в месте, которое вы нам показали, — где были найдены отпечатки пальцев?
— Он сказал, что такое возможно, но не утверждал однозначно.
— Изучили ли вы действия Аллана Вейса в ночь смерти Джоди Кременц?
— Да, изучили. У него твердое алиби.
— Какое?
— Он сказал нам, что был на Гавайях на конференции по недвижимости. Мы проверили авиакомпанию и регистрацию в отеле, а также поговорили с устроителями конференции. И получили подтверждение, что он был там.
Лэнгуайзер посмотрела на судью Хоктона и сказала, что было бы неплохо сделать утренний перерыв. Судья заметил, что еще рановато, однако удовлетворил ходатайство и приказал присяжным удалиться на пятнадцать минут.
Босх знал: Дженис нужен перерыв, потому что она собирается перейти к вопросам о Дэвиде Стори и хочет четко отделить их от всех остальных показаний. Когда он сошел со свидетельского места и вернулся к столу обвинения, Лэнгуайзер рылась в бумагах. Она заговорила с ним, не поднимая глаз:
— Что с тобой, Гарри?
— Ты о чем?
— Ты какой-то неживой.
Не как вчера. Из-за чего-то нервничаешь?
— Нет. А ты?
— Из-за всего. Мы многое поставили на карту.
— Я буду живее.
— Я серьезно, Гарри.
— Я тоже, Дженис.
Босх вышел из зала суда.
Он решил выпить чашку кофе в кафе на втором этаже. Но сначала зашел в уборную рядом с лифтами, чтобы ополоснуть лицо холодной водой. Наклонился над раковиной, чтобы не плеснуть водой на костюм. В кабинке зашумела вода. Выпрямившись и посмотрев в зеркало, Босх увидел, как Руди Таферо прошел мимо него к другой раковине. Босх снова наклонился и пустил воду. Вода приятно холодила глаза и облегчала головную боль.