Глава восьмая
Стежень приехал в город чуть позже полудня. Вместе с Мариной. Сначала съездили к следователю. Марина дала показания по делу об убийстве мужа. Стежень при этом не присутствовал, зато присутствовал приглашенный Игоевым адвокат. Допрашивали вдову крайне деликатно. Надо полагать, и РУОП, и прокуратура были предупреждены сверху. С «крышей» Шведова оказалось договориться потрудней. Но авторитет Спортсмена Ласковина плюс предъявленные трупы боевиков Михаила плюс денежная компенсация из средств фирмы покойного Шведова уняли жажду мести. О Морри никто и не заикался. Даже в нынешний мистический век простому русскому бандиту трудно поверить в потусторонее существо.
После следователя поехали к Кириллу, а тот, в свою очередь, позвонил Ласковину и Фрупову.
Совещание охотников за нечистью состоялось в живописном холле на втором этаже. Под чириканье птичек.
— Нельзя сказать, что мы проиграли,- заявил Кирилл.
— Скорее, вернулись к начальному положению. От ликановских ребят его отсекла смерть Ликанова. От ваших,- кивок Фрупову,- его тоже обрубили. Так?
— Экзорцизм провели по полной программе,- заверил Владимир.- С церковью у нас отношения хорошие.
— Даже слишком,- хмыкнул Ласковин, припомнив старое.
Фрупов только ухмыльнулся. Из заварушки он единственный вышел с прибытком: стал номером один в «отделе по связям с общественностью».
— Итак,- продолжал Игоев,- от города мы его отрезали. Примерное местонахождение твари нам тоже известно. При этом один из нас может его выследить,- кивок Стежню,- а другой,- кивок Ласковину,- уничтожить. Предположительно. Глеб?
— Выследить я его могу,- согласился Стежень.- Но что толку? Он опять смоется. Это первое. А второе: он в любой момент может опять оказаться в городе. А ориентируется он теперь не в пример лучше. «Национальное возрождение» нашел и обратал мастерски. Притом что мы сами вышли на них совершенно случайно.
— Кто говорит о случайности? — пророкотал Игоев.
Стежень бросил на друга быстрый взгляд.
— Согласен,- сказал он.- Слово «случайность» беру назад. Но все остальное в силе.
Некоторое время все молчали, обдумывая сказанное. Затем выступил Фрупов.
— Еще одна неприятная деталь,- произнес он.- Насколько мне объяснили, это существо способно использовать знания и опыт тех, в кого вселяется.
— К сожалению,- подтвердил Игоев.
— В таком случае нам здорово не повезло. Человек, в котором он сейчас обитает, Геннадий Романович Горшков, в прошлом офицер ВДВ и инструктор по… назовем это диверсионной работой. В свое время мы приглашали его в нашу организацию, но он отказался.
— Почему? — спросил Ласковин.
— Деньги.
— Понятно.
— Даже сам по себе он очень серьезный противник,- продолжал Фрупов.- А в сочетании с Морри… Мне даже трудно это оценить.
— И все-таки нам повезло,- неожиданно проговорил Игоев.
— В чем? — одновременно спросили Ласковин и Стежень.
— Если бы Морри обитал не под Питером, а под Москвой, дело обернулось бы куда хуже.
— Да,- сказал Фрупов.- Интересная мысль. А если такая тварь действительно обитала где-нибудь в Подмосковье и вышла в свет чуть пораньше нашей? Это объяснило бы многое.
— Такая или не такая, бесов вокруг хватает. И у нас, а в Москве — тем более.
— Не спорю,- согласился Игоев.- Где злато, там и бесы. Но, друзья, напомню: у нас есть конкретная проблема. И решить ее следует тоже конкретно. Есть предложения?
— А если его как-то пометить, спрыснуть каким-нибудь радиоактивным изотопом? — предложил Фрупов.- Чтобы не только Глеб, но и любой человек с соответствующим прибором мог его вычислить.
— Смысл? — возразил Стежень.- Подключая к делу посторонних людей, мы лишь расширяем для твари возможности бегства. А касаемо радиоактивности, думаю, что и спрыскивать не надо. Останки у меня в холодильнике фонят, как чернобыльский заяц. Думаю, и свеженький носитель что-нибудь да излучает.
— Не уверен,- возразил Игоев.- Но метка кажется мне бесперспективной.
— Но метка кажется мне бесперспективной. Мы ничего не знаем о механизме его перехода из тела в тело. И мы ничего не знаем о его мотивации. Поэтому даже примерно не можем прогнозировать его действия.
— Мотивация, да, мотивация… — процедил Фрупов.- Мои сотрудники говорят: все его действия казались логичными. Работал с ним в основном Михаил. Морри ставил задачу, а Михаил осуществлял оперативную разработку. Естественно, без возражений. Мы — люди военные, а приказ есть приказ.
— И никто не усомнился в его полномочиях? — спросил Ласковин.
— Почему же, усомнился. Я.
— Образ он выбрал безошибочно,- заметил Игоев.
— Думается мне, выбирал не он,- возразил Фрупов.- Ему «подсказали». Кто-то из наших. Тем более что подобную персону мы ждали уже давно и были психологически готовы. Не к Морри, разумеется, а к куратору из Москвы.
— Похоже на правду,- согласился Игоев.- Если хочешь, чтобы человек тебе с легкостью поверил, узнай, во что он поверит с легкостью. Итак, мы знаем, что он читает мысли, обладает способностью к внушению, подавляет личность, волю или способность к критической оценке событий. Хочу обратить ваше внимание, господа: с коллегами Владимира Морри работал значительно аккуратней и результативней, чем с группой покойного Ликанова. И боюсь, что, пожелай он — и любое, подчеркиваю, любое учреждение окажется под его властью. Но есть и крохотная положительная деталь. Некоторые люди иммунны, если можно так выразиться, к его воздействию. В частности, всех присутствующих здесь можно отнести к таковым.