Стежень бежал к ним, вроде кричал… Сердце колотилось в бешеном темпе, а ноги, казалось, еле двигаются..
Существо (монстр? Дмитрий?), лицо — к земле, мелко дрожащее… И вдруг распрямилось — красные горящие глаза, рука-коса, со знакомым свистом секущая воздух…
Стежень замахнулся топором, но метнуть не рискнул. Тварь и Кирилл оказались на одной линии.
Игоев, даже не пытаясь уклониться, шагнул вперед, обхватил существо ручищами, прижал к себе…
Глеб так и застыл с поднятым топором…
Монстр тоже застыл, потом неуловимо быстрым движением высвободился, мелькнул тенью между стволами и пропал.
Когда Стежень подбежал к другу, Кирилл стоял, растерянно глядя на свои руки.
Глеб ухватил его за плечо, тряхнул. Игоев обернулся.
— Убежал… — проговорил он обескураженно. Стежень развернул его к себе, заглянул в лицо, впился взглядом, потом расфокусировал зрение, чтобы заглянуть глубже…
— Ты что это? — недовольно спросил Игоев.
— Цел! — с облегчением выговорил Стежень.- Цел, слава тебе Господи! Цел, черт тебя дери, дурак!
— Сам дурак… — проворчал Кирилл.- Сказано же: оберег на мне Сермалев. Ни в воде, ни на земле, ни ниже земли никакая тварь… — строгим голосом: — Батьке не веришь?
Стежень смутился.
— Это ладно,- с печалью в голосе произнес Кирилл.- А вот не удержал — плохо! — покачал львиной головой.- Очень плохо, брат…
— Его удержишь! — Глеб потер висок, на котором еще вчера красовался синяк.- У него скорость — на порядок выше. Не понимаю, как его тогда достал…
— А я вот догадываюсь,- проговорил Игоев. Но дальше разъяснять не пожелал.- Возвращаемся,- решил он.- В город поедем. Ко мне. Хватит нам скоморошничать…
— Лепота,- прижмурившись, изрек Кирилл.- Птички поют, травка зеленая…
— Эйр-кондишн… — насмешливо продолжил Стежень.
Игоев слегка обиделся.
— Хорошо тебе в лесу,- проворчал он.- А нам в городе каково? Иди-ка ты в баньку! Тренажерами полязгай, попарься. Грязный как чушка, мне за тебя перед девочками стыдно! Иди, иди! — и вытолкал Глеба из холла, где действительно пели птички и росла натуральная травка. Такой вот необычный дизайн.
— Будь как дома,- объявил Кирилл, когда они миновали зеркальную дверь релакс-комплекса.- Железки — направо, простыни и прочее — в стенке, квас — в холодильнике, венички — сам увидишь. Могу Людочку прислать — спинку попарить. Не откажется, думаю, по старой дружбе.
— Пошел ты… — беззлобно ругнулся Стежень.
Крохотный романчик, иссякший еще два года назад, служил Игоеву устойчивым предметом для шуток.
— Хозяин — барин. Ладно, отдыхай, а я пойду делом займусь, попрошу девочек пошарить в нетях, поискать информацию по нашему страхолюду.
— За этим и приехали? — догадался Стежень.
— Хозяин — барин. Ладно, отдыхай, а я пойду делом займусь, попрошу девочек пошарить в нетях, поискать информацию по нашему страхолюду.
— За этим и приехали? — догадался Стежень.
— Отчасти,- уклончиво ответил Игоев.- Всё. Расслабляйся — часа три у тебя есть.
Кирилл появился, как и обещал, через три часа, когда Глеб, приятно расслабленный и приятно пахнущий, попивал красный травяной чаек.
Выключив телевизор, Игоев уселся напротив, налил себе из глиняного расписного чайника, отпил, с удовольствием обозрел Стежня, выдержал паузу…
— Радуйся, Глебушка! — пробасил.- Классифицировали нашего красавца.
— Приятно слышать,- отозвался Стежень не без иронического подтекста.
Игоев еще отхлебнул чайку, отломил печеньице, легонько прихлопнул ладонью по столу:
— Обработано около ста пятидесяти источников, описан демонологами сорока шести культур; сходимость — сорок четыре процента, так что умерь свой скепсис! У французов аж три сравнительные работы по африканскому, гаитянскому и — пляши, брат! — кельтскому материалу. Подробнейший анализ чикагского парапсиха по очень похожим тварям на индейском материале. Жаль, нет времени китайцев и прочих азиатов потрясти. У них наверняка тоже не без урода…
— Давай резюме,- перебил Стежень.
— Сейчас, Глебушка, сейчас… — Кирилл глотнул чайку, усмехнулся, видя нетерпение друга.- Резюме, значит? Крайне опасная тварь!
— А то я сам не знаю! — буркнул Стежень.
— Начнем с происхождения,- продолжал Игоев.- Основа — астральный дух, бес по-нашему. Дух-моноэмоционал, как выразился наш чикагский приятель. Это одна половинка мерзавца. А вторая половинка — вполне разумная сущность, бывший хомо сапиенс, если можно отнести к этому виду подвизающихся в черной магии и прочем говне. Образуется этакая тварь следующим образом: колдун вызывает строго определенного беса и посредством также строго определенной процедуры, по счастью, до конца чикагскому парапсиху неизвестной, не то непременно опробовал бы, включает беса в собственное сознание. Иначе — в себя. Бес охотно включается, поскольку — хищник, или, выражаясь умным языком, изолированный астрал поглощающего типа, а посему всегда готов сожрать, что удастся. А вот дальше начинается самое интересное. В процессе этого первого «поедания», если колдун окажется достаточно крепок, то полностью сожрать себя не даст и образует с бесом своеобразный омерзительный союз. Причем — на нескольких уровнях, в том числе и на физическом. То есть человеческое тело колдуна преобразуется в то, что лежит у тебя в морозильнике. Трансформированная диада, то бишь двойное существо, приобретает букет сверхкачеств. Кое с какими ты уже имел возможность познакомиться, но, уверяю, еще не с самыми худшими.