Но руки его, как два паука, продолжали елозить по грязному полу.
— Пойдем.- Дуло увлек Басова на кухню.
— Вот,- И-Цзын вытащил из шкафа колбу, заткнутую смятым обрывком газеты.- Она, зараза!
На дне колбы плескалось с наперсток желтоватой жидкости.
— То, что доктор прописал! — удовлетворенно изрек И-Цзын.- Это, Ванюша, для тела.- А это… — он порылся в шкафу, извлек листок бумаги с рисунком: — для души.
— Это кто? — с сомнением спросил Басов, разглядывая рисунок, на котором смутно угадывался то ли дракон, то ли змея со щетиной на спине, окруженная заковыристым орнаментом.
— Как кто? — удивился И-Цзын.- Помощник!
С ловкостью, удивительной при его общей расхлябанности движений, Дуло всосал в шприц содержимое колбы.
— Руку дай.
— Что, прямо сейчас? — удивился Басов.
— А чего тянуть? Бля, какие трубы, какие роскошные трубы! Так, есть контроль! А, зараза!
Выдернув иглу, он швырнул шприц в коробку с мусором. Попал.
— Ты не кайфы лови, а на змеюку гляди! — скомандовал он.- Есть приход?
— Приход? — переспросил Басов. И тут его понесло.
Это была не змея. Пятнистая кошка вроде леопарда, только размером с лошадь. Она занимала полкухни. Вместе с мебелью. Желтые с прозеленью глазищи пялились на Ивана.
— Ну? — сказал Басов.- Что теперь?
Зверь оскалился и с поразительной быстротой хватил Ивана лапой. Иван слетел с табурета, вернее, взлетел с табурета и клубком шерсти выкатился в окно. На мгновение он испытал ужас перед разверзшейся бездной, и ужас этот пинком швырнул его вверх… или вниз? Иван рухнул в бордовую щель и под грохочущий ритм симфонического оркестра тем же шерстяным клубком покатился по желобу. Мир мелькал, вертелся и переворачивался. Пятнистый зверь беззвучно стелился над ним, раз за разом поддавая лапой, и каждый удар отдавался в Басове громом, воплем и визгом литавр и труб. Но вообще-то это было в кайф.
Так вот, кубарем и прыжками, выкатились они непонятно куда, на лестницу титанических размеров, и по ней, вниз, крутясь и вертясь, подпрыгивая каучуковым мячом и наконец оторвавшись от ступеней,- в вязкую и теплую, как смола на солнце, коричневую воду…
Мир остановился. Иван выпростал из-под себя руки, встал и увидал толстый, как анаконда, хвост пятнистого зверя.
— Отойди,- приказал Иван, и зверь отодвинулся.
…Руки у нее были из золота, ноги, во всю длину,- из черного блестящего камня. Как будто — в высоких сапогах. Головы, как показалось, не было вовсе, но, приглядевшись, Иван рассмотрел и голову: прозрачную, лысую, словно бы из чистейшего стекла. Туловище же — обычное, только обвитое синими, черными и зелеными узорами татуировки. Вторая женщина была целиком из плоти. Черноволосая. И сложена, как на картинке из эротического журнала, даже подбрита, где положено. Обе стояли рядом, плечо к плечу, верней, бок о бок, потому что первая макушкой не доставала второй до подмышки. Две — рядом, а позади, улыбаясь сонно и рассеянно, грызя рыжеватый локон,- Карина.
— Иди к нам,- позвала черноволосая.
Не Ивана позвала. Помощника. И зверь пошел. Нет, пополз на брюхе и уткнулся огромной головой в обсидиановые колени.
— А ты уходи,- добродушно посоветовала черноволосая.
— Ты не нужен. После.
— Карина! — позвал Иван.
Мир плыл и качался, но мыслил Басов на удивление ясно.
— Карина!
Карина рассеянно улыбалась. Она не слышала.
Зверь повернул башку, глянул на Ивана. Глаза у зверя были виноватыми.
Прозрачноголовая резко, как кузнечик, прыгнула вперед. Через зверя — к Ивану. Сверкнула золотая рука, рванула (Иван еле успел увернуться) бедро, выхватив кусок мяса. Боль швырнула Ивана вверх…
И он увидел вокруг обшарпанную кухню, а напротив — присевшего на корточки И-Цзына с чилимом в зубах. И-Цзын одной рукой держал Басова за волосы. В другой — пустой шприц. Ныло бедро. Но сильнее болела точка на шее.
И-Цзын отпустил волосы Ивана. Тот потрогал шею, поглядел на пальцы — кровь.
— Не ссы,- пробухтел И-Цзын.- Веняк не проколол. Извини, что обломал. Стреманулся, как ты рожей на синий цвет пошел.
— Как на синий? — тупо спросил Басов и украдкой пощупал бедро. Целое, слава Богу! Боль уже сошла на нет.
— Посинел,- охотно пояснил им Дуло.- Как будто душат тебя. Ну я тебя сразу и стимульнул. Чтоб жмурика не сыграл. Ну, как вошло, херово?
— А… — Басов махнул рукой.- Сговнил твой Помощник!
И-Цзын пожал плечами.
— Жив — и ладно,- философски заметил он.- Водки налить?
— Нет. Я пойду.
— Валяй. На ногах стоишь?
Иван поднялся. На ногах он стоял. Правда, не очень уверенно.
— До дома дойду… Как-нибудь,- проговорил он.
И-Цзын порылся в кармане, выволок смятый комок денег.
— На, тачку возьмешь. Еще заментуют.
— Да есть у меня деньги,- попытался отказаться Басов.
— Не кизди. Нету. Я смотрел. Бери, твою мать! Что мне ими — стены оклеивать?
В комнате неприкаянно бродил бритый торчок. Увидев Басова, оживился и полез драться. Иван отпихнул его. Слабо, но торчку хватило. Рухнул и остался лежать, осовело глядя в потолок.
Только сидя в машине, Басов понял, что результат его дурацкого астрального «вояжа» в целом можно считать положительным. Кто бы ни были эти две чертовки, к поганому бесу они отношения не имели. И дурного, ну, по крайней мере, очень дурного — Карине не сделают. Не худо бы еще ее найти…