Зато стоило положить трубку, как телефон тут же разразился трелью.
— Слава?
Голос был очень знакомым, но Зеленцову понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить, кто это.
— Ванька! Басов! Чудак! Рад слышать! Где ты пропадал?
— А сам? — в трубке раздался смех.
— И сам! Ванька, черт! Сколько ж мы не виделись?
— Три года. Зеленец, три года в полный рост! Как делишки?
— Да по-всякому. А у тебя?
— Как надо. Эй, а что значит — «по-всякому»?
— Это и значит. Долго объяснять.- Слава тут же решил, что не станет втягивать Ваньку в свою историю. Друзей так не подставляют, а Басов — друг. Хоть и разбежались по жизни…
— Черт, Бас, как же тебя надоумило позвонить?
— Что, рад? А вот дай, думаю, позвоню Еленцу-Зеленцу. Короче, что у тебя стряслось?
— Ванька, не влезай ты в мои заботы! — вложив в голос всю свою силу убеждения, сказал Зеленцов.- Верняк тебе и своих хватает…
— А пошел ты на хер, Зеленец! — сердито заявил школьный кореш.- Урод ты! Три года не виделись, а он — «мои заботы!».- Ванька с такой точностью передразнил Славину интонацию, что тот не выдержал, рассмеялся.
— Короче, через час — я у тебя,- заявил Басов.- За водкой не беги, я ее, заразу, теперь не пью. Пока, Славик!
От телефона Зеленцов отошел с неожиданным чувством облегчения. А пожалуй, и впрямь не худо посоветоваться с малышом — котелок у Ваньки с начинкой.
Басов заявился через сорок минут.
— А ты забурел! — заявил он, вешая куртку рядом с итальянской кожанкой Славы.
— А то! — отозвался Зеленцов.
— А то! — отозвался Зеленцов.- Пошли ко мне в комнату.
«И ты изменился, Бас»,- подумал он.
Такой же маленький, ловкий, тонкий, как вьетнамец. Но остроконечная бородка, сеточка морщин вокруг глаз — вот этого раньше не было.
— Ого! — Иван оглядел тренажер, макивары.- Значит, не бросил? — И с удовольствием треснул локтем по кожаному покрытию.
Свой парень Ванька. Сколько не виделись, а никакого напряга.
— Не бросил. Наоборот. А ты чем промышляешь?
— Да больше духовными делами…
— В семинарию, что ли, подался? — заинтересовался Зеленцов.
— Нет. Духовными — в смысле духовным развитием.
— Грибочки-травка?
— Дурак! Духовным — это ума и сердца.
— А ты часом не йог? — осторожно спросил Зеленцов, причем настолько осторожно, что Басов не упустил возможности, сострил:
— А вы случайно не педераст?
— Это я не педераст?! Нет, это вы не педераст!
Старый школьный прикол, но оба с удовольствием поржали.
— Нет, Зеленец, я не йог,- сказал Басов.- Я человек православный. Хотя в йоге тоже кое-что шуруплю.
— Старик! — нежно проговорил Слава.- Ты-то мне и нужен!
— Ну! Вот и я подумал: чего это я такому уроду решил позвонить? — и ткнул Славу острым кулачком.
— А ты ведь и в бесах-шайтанах всяких разбираешься? — чуть ли не жмурясь от удовольствия, спросил Зеленцов.
— Ну-ка вяжи темнить! — решительно потребовал Басов.- Выкладывай!
— Только не говори, что это я тебя втянул! — ухмыльнулся Зеленцов.
— Ну ты и говно!
— Угу,- согласился Слава,- говно. Еще какое!
В отличие от йога-экстрасенса, Иван слушал, не перебивая.
— Да уж… — изрек он, когда рассказ был закончен.- Спасибо, старик!
— Это за что же? — удивился Слава.
— Что втягивать меня не хотел.
— Значит, отвалишь? — без малейшей обиды спросил Слава.
С чего это он решил, что малыш решит его проблемы?
— Дурак ты, Зеленец! — фыркнул Басов.- Послать бы тебя в самом деле!.. Когда это я отваливал? А надо бы! Да ты ж потом костей не соберешь. Для такой твари ты — цыплячье мясо!
— Ну, Бас…
— Ладно, заткнись. Дай подумать.
Басов закрыл глаза, лицо его будто окаменело.
«Какой он маленький,- подумал Зеленцов.- Маленький и злой. Как хорек. Ухватит за горло — не отпустит, пока не задушит. Боец был — гранит. Ему бы еще чуток росту да весу, и я перед ним — трава. Но — пятьдесят шесть кило. Среди наших рубак — несерьезно. Прямая дорога к вьетнамцам. Да он вроде туда и ушел? Или нет? Эх, стыдно, потерял Ваньку!»
Когда их тогдашнего сэнсэя посадили, группа, ясное дело, развалилась, а тут еще у Зеленцова закрутилась свирепая любовь с Ксенькой… Уж он-тогда все на свете забыл…
«Какой друг Ванька! Почуял! Прибежал!.
.»
— Короче, Зеленец,- Басов поднял голову,- собирай манатки — в церковь поедем!
— Поедем? — удивился Зеленцов.
Первый в Питере собор было видно из его окна.
— Поедем! — отрезал Иван.- Нам не просто свечку поставить, а помолиться надо. Есть одна деревянная церковка, где мне хорошо. Туда и двинем. У тебя бабки есть? На тачку хватит?
— Угу.
— Добро. Времени у нас — с гулькин хряп. Шевелись!
В церковке Иван забился в дальний угол, притих. Только губы шевелились беззвучно.
Слава молиться не умел. Побродил, поглазел на иконы, священника у гробов послушал, свечку поставил — по деду.
Появился Басов, потянул за руку, развернул к себе, хмыкнул скептически:
— Крест не носишь. Пойдем купим. Если с верой — защита надежная.
— Какая у меня вера?..- сокрушенно проговорил Зеленцов.
Маленькая, почти домашняя церковь и ладанно-свещный дух настроили Славу на покаянный лад. Даже нынешние приключения как-то позабылись.
— Прижмет — вера появится! — заверил Басов.
Он купил крестик на зеленом шнурке и повесил на шею друга.
Вышли. Иван с тщанием и поклонами перекрестился.