— А если я не соглашусь отдать клад?
— Хм… Я был уверен, милорд, вы разумный и думающий человек. Напомню несколько недавних эпизодов нашей борьбы. Покушение на имперского протектора графа фон Гайзенау, убийство начальника полиции Дрездена, взрыв кареты принца Макса Баденского, который, увы, уцелел. Смерть управляющего военным округом Тюрингии, гибель от пули террориста генерала фон Ратта, затопленная яхта наследника трона… Продолжить? Наша партия составляется из весьма решительных людей.
— Цель оправдывает средства?
— Да. Если бы вы своими глазами наблюдали, как в Эссене увозят в госпиталь для нищих потерявшую сознание от истощения мать семерых детей, отца которых облило на металлургическом заводе струей расплавленной стали, то не стали бы зубоскалить. Я тружусь для этих людей.
— Возьмите деньги, которые я вам предложил. Четыреста тысяч фунтов — гигантская сумма!
— А вы на следующий день заявите в полицию, будто чек вырвали у вас силой? К тому же я не склонен вам доверять, сэр. Вы, как видно из полицейских докладов и газет, человек очень твердый, ни перед чем не останавливаетесь. Мне это симпатично, но… Итак, где сокровища?
— Постойте… Если аббат сообщил вам о кладе, не просил ли он… О другом? Просьбе, обращенной лично ко мне или меня касающейся?
— Ах да! — отмахнулся конституционный демократ. — Какие-то рукописи, которые вы довольно беззастенчиво позаимствовали из монастыря. Давайте условимся: снимите с них копии и отправьте аббату его бумаги почтой. Или вообще оставьте себе. Меня интересует ваша рейнская находка и ничего более.
— Нет. Берите деньги. Клянусь честью, я не стану обращаться к властям. Если угодно — могу увеличить сумму отступного до… до миллиона фунтов. Пять миллионов долларов. Два с половиной миллиона рейхсмарок или четыре миллиона золотых русских рублей! И на том расстанемся.
Собеседник несколько удивленно крякнул, вынул из кармана пенсне, протер, вернул обратно.
— Любопытно… Какие гарантии?
— Мое слово, пускай вы и не хотите верить. Четыре чека по двести пятьдесят тысяч каждый. Обналичите немедленно или переведете на свои счета — у вашей организации обязательно должен быть счет где-нибудь в Швейцарии или Нидерландах. Из состояния семьи, до смерти отца, я могу свободно распоряжаться только пятью миллионами фунтов. На оставшиеся четыре я сумею не умереть с голоду, уж поверьте.
— Неужели найденные сокровища настолько ценны для вас?
— Не для меня — для моих друзей и соратников. А насчет войны или революции, способных обесценить деньги… Ведь завтра этого не случится, верно? Обменяете деньги на золото и творите все, что заблагорассудится! Я счастлив, что живу в стране с устоявшейся парламентской системой — по крайней мере, в Англии никто не действует, подобно вам: взрывы, покушения, террор… Вы согласны?
— Миллион, — слегка зачарованно повторил господин подпольщик. — Не марок, не франков, не лир, не рублей, а британских фунтов. Самой дорогой валюты мира. В принципе… Достойные отступные. Однако, если вы нас обманете — через неделю от вашего поместья в Йоркшире останутся одни головешки. А вас найдут с проломленным черепом. Правда жизни сурова, милорд.
— Встречная просьба, — вдруг бросил Джералд, начавший вновь приобретать былую уверенность. Рука сама полезла в карман за чековой книжкой.
— Извольте выражаться яснее, — чуть насторожился господин демократ.
— Я выплачу дополнительные двадцать… нет, пятьдесят тысяч. Ваша организация способна помочь мне и моим товарищам перейти границу? Как можно быстрее. Тогда нас будут связывать общая порука и никто не посмеет нарушить взятые на себя обязательства. Своего рода подстраховка.
— Границу? О, это было бы довольно просто. Однако вами очень интересуется полиция. Наверняка стоят заслоны на дорогах и железнодорожных линиях.
Своего рода подстраховка.
— Границу? О, это было бы довольно просто. Однако вами очень интересуется полиция. Наверняка стоят заслоны на дорогах и железнодорожных линиях. Впрочем, за лишние деньги можно и потрудиться. Вы везете с собой… Клад?
— Нет, сокровища отправятся иным, более безопасным путем. Итак, сударь, могу ли я рассчитывать на вашу помощь?
— Заманчиво. Согласен, — слегка помедлив, решительно кивнул собеседник. — Выписывайте чеки. Кстати, где вы остановились? Сегодня же вечером я пришлю к вам сопровождающих.
— Встретимся в другом месте, — ответил Джералд, не прекращавший опасаться радикально настроенного господина. — Кафедральный собор, вторая скамья слева от алтаря, девять пополудни. Вас устроит подобный оборот дел?
— Конечно, — демократ полез в маленький деловой саквояж, извлекая оттуда дорожную чернильницу и перо. — Примите, милорд. Только умоляю, без подвохов! Это, знаете ли, чревато…
Джералд вышел из кареты, ничуть не ощущая себя обделенным. Тайна Фафнира стоит гораздо дороже миллиона пятидесяти тысяч фунтов. Сумма, без сомнений, умопомрачительная, но если взялся танцевать с дьяволом, продержись до конца песни.
Он уже хотел захлопнуть дверцу кареты, и вдруг остановился.
— Что-нибудь запамятовали? — участливо прозвучало изнутри.
— Э-э-э… Да, — лорд Вулси не стал искать обходные пути и ударил напрямик: — Сударь, а вы прежде не слыхали про организацию, называющуюся «Сионский Приорат»?