— Боюсь сплетен не будет, — сквозь зубы протянул Вулси. — Робер, сбегай в палатку за моим биноклем! Быстрее, остолоп!
Спектакль начался еще до того, как отличный цейсовский бинокуляр оказался в руках его светлости. Размытое облачко начало менять цвет — по нему пробегали алые и багрово-красные полосы, желтизна исчезла, послышался отчетливый треск, будто после бури, когда атмосферные разряды гуляют по громоотводам зданий… Над неизвестным буксиром разразилась маленькая гроза — красные молнии мгновенными выстрелами пробовали на вкус такелаж, опутали трубу, отчего кораблик на несколько мгновений превратился в водоплавающее подобие рождественской елки.
И тогда же великую реку огласили самые жуткие звуки, которые мог когда-либо услышать человек. Робер судорожно вцепился в плечо Тимоти, но почувствовал, как обычно беспечного и неустрашимого техасца колотит. Роу тяжело дышал и поминутно сплевывал, ладони Джералда вздрагивали, пот заливал лицо, мешая наблюдать, стекла бинокуляра мигом запотели…
Грохот ломаемого дерева и металла, человеческий визг — взрослый мужчина может издавать такой звук только единственный раз в жизни, в первый и последний. Бухтение машины, сбавлявшей обороты, щелчки, похожие на взрывы петард, снова крики, переходящие в недвусмысленный хрип.
А над этой кошмарной какофонией главенствовал чей-то громкий шепот. Успокаивающий, невозмутимо-размеренный, уверенный в себе шепот, не принадлежащий человеческому существу. Оно будто разговаривало само с собой, комментируя для себя происходящее, говорило о чем-то неизвестном и давно минувшем, повествовало о некоей тайне в забытом скальдическом ритме. Это и было ужаснее всего — оно, наблюдая за разворачивающейся на Рейне драмой, просто разговаривало. Со спокойной отрешенностью.
Холод, холод, ледяной холод пополз на берег, ровный, постоянный, пробирающий до костей. И чем морознее становилось, тем громче разговаривало Оно.
Кончилось все внезапно, словно фитиль задули.
Полнейшая, кромешная тишина. Даже плеска волн не слышно. Буксир исчез. Золотистое облачко, накрывшее судно, тоже — пусто и тихо на реке.
— М-мнения и мысли? — Джералд первым пришел в себя, пускай и слегка заикался от холода и испуга. Мороз, кстати, начал исчезать, его сносило вниз по реке, а ветер, пришедший на смену промозглой стылости, казался невероятно теплым.
— Мнения? — выдавил Тимоти. — Если я еще хоть однажды замечу вблизи подобную чертовню, унесу ноги побыстрее. И подальше.
— Никаких разумных объяснений, — прошелестел доктор Шпилер, чья кожа в предрассветных сумерках казалась не бледной, а синей, как у покойника. — Один совет, господа, — надо немедленно сворачиваться и уезжать. Вы выкопали что-то плохое… ОЧЕНЬ плохое, понимаете? Господи, спаси и сохрани…
— Еще священника позовите, окропить бережок и чертей погонять, — Уолтер Роу провел ладонью по взмокшему лицу. — Собираемся тотчас после рассвета и ретируемся в Вормс. А лучше вообще в Америку. Дьявол с ним, с кладом. Кажется, мы наблюдали доподлинную нечистую силу. В натуральнейшем виде.
И, как подтверждение его слов, в раскрытой неподалеку яме с сокровищами громко и сочно хлюпнуло. Будто гиппопотам наступил в лужу жидкой грязи.
— Постойте, — вдруг воскликнул Тимоти, остановив тем самым общий порыв рвануться к шатру и укрыться за его непрочными стенами. — Видите, плывет? Там, правее! Эх, была не была!
— Тим, стой! Ополоумел? — лорд Вулси повис на плечах начавшего сбрасывать промокшую куртку техасца, но Тимоти сбросил его, как медведь сбрасывает с холки охотничью собаку. — Остановись! Я приказываю, наконец!
— Да кто ты такой, чтобы приказывать ирландцу? — процедил Тим, сдирая брезентовые штаны и умопомрачительно грязную нижнюю рубашку. — Сами натворили, сами и будем исправлять, не дети малые. Утону — невелика потеря, у папочки куча других претендентов на наследство, мы ж не поганые янки, а настоящие ирландские южане, семья большая! Присматривайте за мной. И ни с места! Сбежите — прокляну прямиком из преисподней, не хуже Фафнира… Ах, тварь, вода холоднющая!!
И бесшабашный техасец, не особо долго думая, с размаху бросился в Рейн.
И ни с места! Сбежите — прокляну прямиком из преисподней, не хуже Фафнира… Ах, тварь, вода холоднющая!!
И бесшабашный техасец, не особо долго думая, с размаху бросился в Рейн. Поплыл быстро, умелым брассом, к месту, где виднелось нечто бесформенно-темное, покачивающееся на мелких волнах. Через полторы минуты со стороны реки понеслись захлебывающиеся идиомы, метафоры и эпитеты, понять которые могут только самые отпетые фении с улиц Дублина.
Тим, однако, сумел подхватить непонятный предмет и с натугой отбуксировать к берегу. Неожиданно осмелели остальные — вошли по колено в воду и общими усилиями выволокли добычу на берег.
— Т-твою мать… — емко высказался Роу, а несчастный, испереживавшийся Монброн только пискнул, будто голодный птенец.
— Вот вам и маниакальный убийца, благоволите! — дрожа, выговорил Тимоти, принимая из рук участливого доктора шерстяное пальто, чтобы хоть чуточку согреться. — Видели?! Видели, спрашиваю? У-у-у, кладоискатели хреновы! Допрыгались!