— Остановиться и печь в дрейф! — орали в трубу золотистого рупора г флагмана вражеской флотилии. — При неподчинении открываем огонь! Немедленно заглушить машину!
Тимоти показал стоявшему на носовой части полицейского корабля офицеру неприличный жест.
Катера сближались стремительно — встречная скорость была не меньше семнадцати узлов, как у хорошего океанского лайнера.
Катера сближались стремительно — встречная скорость была не меньше семнадцати узлов, как у хорошего океанского лайнера. Пока германцы ограничивались только грозными предупреждениями, но все до единого концессионеры знали, что жуткими словесами дело не ограничится. Полицейские Кайзеррейха тоже не дураки пострелять, особенно если дело касается поимки опасных преступников. Но черт побери, кто мог сообщить речной полиции, что беглецы скрылись именно на «Карле Великом»? Или в среде господ социалистов, предоставивших катер, имелся тайный осведомитель?
У капитана флагмана, именовавшегося «Регенсбург», нервы не выдержали — большой, темно-синей окраски, катер резко взял право на борт, ускользая из под удара форштевнем «Карла», кораблик концессионеров пересек белый кильватерный след и пронесся дальше, с впечатляющей скоростью в восемь с половиной узлов — Ойген, его дружок-матрос и Робер кормили ненасытную топку до отвала. Джералд вскользь подумал, что если дело так пойдет и далее, может взорваться котел.
И тут же по борту «Карла Великого» ударила первая пулеметная очередь. Полицейские катера, описывая широкие дуги, разворачивались, не без оснований намереваясь преследовать наглых мерзавцев до последнего. Новые выстрелы из «Максима» подняли высокие фонтанчики брызг слева от катера, но, по счастью, не задели корабля. Тим, побежав на корму ответил несколькими выстрелами, причем вполне удачными — кто-то из полицейских вывалился за борт.
— Вот теперь за нас возьмутся со всем прилежанием, — удрученно сказал тяжело дышащий доктор, так и не обновивший дареный «Браунинг». Стрелять господин Шпилер не умел, да и слишком далеко было. — Тимоти, что ты делаешь? С ума сошел? Не время!
— Самое время! — упрямо прокричал американец, срывая с кормового флагштока трехцветный вымпел Империи. Флаг немедля полетел в воду. — Будем считать, что германской экстерриториальности нашего плавучего гроба пришел окончательный и бесповоротный карачун! Теперь мы сами по себе!
Он быстро снял черный шейный платок и прикрутил двумя узелками к стальной проволоке.
— Можно гордиться, настоящее пиратское судно! Доверху груженное пиастрами… — явно рисуясь, сказал Тим. — О черт! Доктор, ложитесь!
Хлестануло пулями. От крашенных черным досок кормы отлетели щепки.
Нужно признать, полицейские катера оказались значительно быстроходнее «Карла Великого». Их машины были мощнее, вероятно на каждом стояло по два винта, а не по одному… Джералд, поминутно оглядывавшийся, понял — еще десять, ну пятнадцать, минут и придется спускать импровизированного «Веселого Роджера» в знак полной капитуляции. Иначе обойдут и расстреляют без сентиментальных всхлипов.
Позади рубки звучала разудалая канонада — Тим и вступивший в дело доктор Шпилер огрызались на короткие, умелые пулеметные очереди. Боже, если тяжелый пулеметный патрон угодит в котел машины, от «Карла» мокрого места не останется! Впрочем, как раз мокрое-то и останется — это Рейн, а не полевое сражение…
Сорок ярдов, тридцать, двадцать пять. Возмездие, обретшее форму трех, шедших почти борт в борт, синих катеров, приближалось неумолимо. Пули разбили стекло рубки «Карла Великого», поранив мелкими осколками щеку Джералда. Милорд пригибался, как мог, но штурвала не отпускал. Если принял пост капитана — изволь выполнять обязанности до конца. Очень близкого, ощутимого почти физически.
Новая очередь — стреляли высоко, не под ватерлинию, иначе катер давно бы стал набирать воду.
Пуля «Максима» взвизгнула над самым ухом Тимоти, и закончила свой краткий путь в досках ящика с сокровищами, проделав впечатляющую дыру. На палубу выкатилось несколько золотых монет…
Тому, кто обитал внутри, подобное хамство явно не понравилось.
— Док, док, сзади! — неожиданно тонко взвизгнул Тимоти, оборачиваясь в сторону хранилища знаменитого клада. — Отползаем! Мммать!!!
…Оно было горячее и светло-серое. Оно выползало из щелей гробоподнобого деревянного сооружения, как дым из приоткрытой печной дверцы, собираясь в единый тугой комок, не имевший формы и плоти. Над кормой «Карла» повисло неясное марево, швыряющееся почти неразличимыми в дневном свете искорками.
Едва доктор Шпилер и Тимоти по-ящеричьи отползли к рубке, далеко обогнув длинный коричневый ящик, Нечто собралось с силами, образовало внутри себя плотный шарик тумана, похожий на пушечное ядро, а затем, подобно сигнальной ракете, взмыло вверх, описало крутую параболу, и со всплеском нырнуло в Рейн.
— Днем… — простонал доктор. — Оно вылезло днем! Дьявол, ногу мне обожгло…
На правой штанине черных брюк Шпилера, пониже колена виднелась прожженная круглая дыра диаметром чуть больше монеты в одну марку.
— Неважно, перевяжем, — хрипел Тимоти, не выпуская из руки привычного «Смит и Вессона». — Гляньте, док — тварюга, оказывается, на нашей стороне! Иисусе, да что же это… Джера-алд! Гони! Гони как можешь!