— Если вы продолжите пичкать меня глупейшими байками о «проклятии», «чудовище» и прочих мистических фантазиях, я рассержусь.
— Я видел проклятие в действии, милостивый государь. Клянусь, это правда. Могу предложить иной выход из возникшего затруднения. Я могу выплатить отступное. Если считать нынешнюю цену за унцию [14] золота… Сокровищ примерно на семь тысяч двести унций, округлить… Четыреста тысяч фунтов стерлингов вас устроят? Я могу выписать чек.
— Интересное предложение, бесспорно. Причем вы, как человек благородный, довольно смело округлили сумму в большую сторону. Увы, я не согласен. Курс британской валюты в случае крупной войны или революции может катастрофически упасть, а золото в любые времена останется только золотом. И всегда будет цениться. Я вынужден отказать, милорд. Итак?
— Дайте подумать…
— Думайте недолго. Я не располагаю большим количеством свободного времени.
Джералд с выражением скупого недовольства уставился на ядовито-фиолетовую шторку, плотно закрывавшую окно кареты. Устроившийся напротив собеседник с преувеличенным вниманием принялся рассматривать ухоженные ногти на пальцах правой руки.
Ситуация почти безвыходная. Сомнений нет, лорду Вулси было гораздо приятнее общаться с людьми, нежели с существами бестелесными, загадочными и опасными, однако люди людям рознь. Беседа с неприятным господином в закрытой душной карете не доставила Джералду никакого удовольствия. Чувство было прямо противоположное.
* * *
…Утро первого дня месяца апреля началось сравнительно безмятежно. Милорд, пробудившись, обнаружил, что благополучно проспал весь вчерашний вечер и полную ночь, так и не реализовав намеченные планы. Разбудить главу концессии «часа через полтора» никто не удосужился или не осмелился. Сейчас рассветное солнце робко заглядывало в меблированную комнату гостиницы, показывая слепящий краешек из-за черепичных крыш домов с другой стороны улицы. На соседнем диване посапывал Доктор Шпилер, круглый стол на гнутых ножках Украшали остатки импровизированного обеда и недопитая бутылка с вином…
— Черт! — милорда подбросило с постели. Он вспомнил. Клад! — Доктор, поднимайтесь! Немедленно!
— Что произошло? — Шпилер со встревоженным и заспанным видом высунулся из-под пледа.
— Джералд. не суетитесь. У нас новые… э… трудности?
— Пока не знаю, — лорд Вулси спешно натягивал неудобную сутану поверх брюк и рубашки. — Уверен, наши почтенные друзья, как и мы, беспробудно почивали, забыв про все на свете. Знаете, господин Шпилер, я опасаюсь выходить из комнаты — не хочется заново видеть последствия трудов хранителя сокровищ… Идемте, взглянем. Если Нечто в действительности устроило новое побоище, придется немедленно бежать!
Милорд и доктор едва не галопом промчались по коридору в сторону лестницы, спустились в холл, но ничего страшного не заметили. Возвышавшиеся напротив стойки гигантские напольные часы в черном деревянном корпусе начали отбивать половину восьмого утра.
Замещавший хозяина консьерж мирно дремал, полусонная обслуга вяло прибиралась, чисто символически обмахивая пыль с поеденной жучком мебели, некрасивая темноволосая горничная несла поднос с чайным прибором — картина мирная и патриархальная. Никаких следов паники или воплей о совершенном убийстве.
— Навестим мистера О'Донована и его теплую компанию, — решил Джералд, сворачивая в полутемный боковой коридор. — Уверен — спят, будто сурки в норках.
«Деревенщинам», сопровождавшим «священника и доктора» досталась тесная комнатушка первого этажа, выходившая единственным узким окном во двор. Неудобно, но несколько дней потерпеть вполне можно.
Лорд Вулси благовоспитанно постучался, не получил никакого ответа и просто толкнул дверь. Так и есть — на кровати справа храпит Тимоти, слева — Монброн. Ойген отсутствует.
— Хоть у одного хватило ума сторожить фургон, — сказал Джералд. — Доктор, очень вас прошу, разбудите этих бездельников, а я прогуляюсь наружу и взгляну на багаж. Заодно поищу Ойгена.
Последний обнаружился мирно спящим во чреве фургона, рядом с драгоценным ящиком. Замотался в тонкое шерстяное одеяло по самую макушку, под головой — укрытые рогожкой сапоги, рядом лежит швейцарский кинжал в гладких ножнах. Идиллия.
— Ойген, ночью что-нибудь происходило? — допытывался Джералд, когда ему удалось растормошить австрийца. — Понимаешь, что я имею в виду?
— Не заметил, — Ойген протер глаза и уперся недовольным взглядом в коричневые стенки ящика. — Заснул. И сны недобрые. Все хорошо, сэр?
— На первый взгляд — хорошо, — задумчиво ответил лорд Вулси, оглаживая ладонью подбородок. — Значит, Оно не решилось нас беспокоить. Признаться, я удивлен. Посторонние люди грузом не интересовались?
Получив на все вопросы отрицательные ответы, Джералд немного успокоился и, позвав Ойгена, отправился наверх, где теплая компания уже приступала к обильному завтраку, заказанному доктором Шпилером на кухне.
— Я улегся в два часа ночи, — повествовал Тимоти, одновременно поглощая пироги с сыром и грибами, по-немецки громоздко называвшиеся «Pilzkasekuchen». — Ойген остался сторожить во дворе. И ничего — демон сидел смирно в своей коробке, не высовываясь. Может, понял, что в большом городе лучше не шалить?