— Подождите-ка! — вскинулась Ванесса, которую вдруг осенило. — Почему же тогда эта часть не у вас? Ведь этот Каббас умер!
— Отвечаю на вопросы по очереди, — примирительно подняла руки Прекраснейшая. — Что такого страшного в том, что вход засыпан, друг мой? Я отлично помню, как в Шумере вы обрушили огромную гору только потому, что императору не понравился пейзаж! А насчет смерти лода Каббаса… честно признаюсь, не знаю, что и думать. Судя по всему, он еще жив…
— Как это — жив?! — не поняла Ванесса. — Ему же должно быть пятьсот лет!
— Точнее, пятьсот сорок пять, — пожала плечами богиня. — Я не знаю. Остается предполагать, что эманации Близнеца как-то повлияли на лода Каббаса, и он до сих пор живет в той пещере… в каком-то смысле. К сожалению, я не могу убедиться точно: мне заказан путь к могиле моего врага, там все пропитано его черной душой…
— Думаю, это тоже не будет проблемой… — хрустнул пальцами Креол, вставая с кресла. — Вскроем и посмотрим — в первый раз, что ли? Поскольку времени у нас в обрез, отправляемся завтра с утра: погрузим припасы — и вперед. Но пока мы еще здесь, у меня будет пара вопросов…
— Слушаю вас, друг мой.
— Для начала — язык. Сколько там языков и какие? Я ведь выучу только один — в том месте, куда перемещусь…
— Думаю, проблем с этим не возникнет, — успокоила его богиня. — На Каабаре распространено около полутора десятков основных языков, но вы окажетесь в местности, где говорят на кахальском. Это самый распространенный каабарский язык, что-то вроде английского на Земле. К тому же вы уже сейчас знаете один из их языков…
— Это какой же?
— Ваш родной — шумерский. Не забывайте, что основатель иштарианства, Алкеалол, был вашим дедом и говорил с вами на одном языке. Шумерский стал на Каабаре священным языком — как латынь для христианства.
— За пять тысяч лет язык должен был очень измениться…
— Только не священный язык, — отвергла это предположение Инанна. — Его берегли и лелеяли: он остался практически неизменным. На Каабаре шумерский используется духовенством, но его понимают и многие миряне. Ну а если вдруг все же возникнут затруднения, рядом с вами будет лод Гвэйдеон — он изъясняется почти на всех каабарских языках…
— Допустим. А что на Каабаре с сезонами? Какое там сейчас время года?
— Если по современному земному календарю, то в северном полушарии начало апреля, а в южном соответственно октября. Если по шумерскому, то в северном конец месяца Бараг-заг-гар-ра, а в южном конец месяца Дул-Куг. Еще вопросы будут?
— Будут, но не к тебе, — буркнул Креол. — Ученица, что скажешь?
— А? — опомнилась Вон. — О чем?
— Мне отправить тебя обратно на Землю или ты останешься здесь, на Девяти Небесах?
Ванесса пару раз недоуменно моргнула, а потом возмущенно завопила:
— Я нигде не останусь! Я лечу с тобой! И только попробуй возразить!
А Креол и не думал возражать.
Наоборот, он явно именно этого и добивался — просто пригласить Вон составить ему компанию магу мешало самолюбие.
ГЛАВА 6
У каждого человека должно быть какое-нибудь хобби…
Габриэль ван Хелъсинг
Не совсем понятно, что Креол имел в виду, рассуждая о «завтра с утра» — разделения на сутки, как таковые, на Девяти Небесах не было. Вероятно, его слова означали, что он отправится в путь после того, как выспится. Вон, во всяком случае, выспалась: Землю они покинули уже поздно вечером, и девушку давно клонило в сон.
Ванессе выделили очень милую комнатку в одной из передних башен Хрустальных Чертогов. Креола почему-то поместили в совершенно противоположном конце этого колоссального дворца. Кстати, Вон все больше удивлял тот факт, что богиня Инанна обитает здесь фактически в одиночестве. Да и вообще, все это мало вязалось с тем, как Ванесса представляла себе богов и их жизнь. К примеру, за ужином Прекраснейшая порезала себе палец и даже ойкнула от боли. Конечно, богиня-целительница заживила царапину одним взглядом, но все равно выглядело это как-то… не по-божески. Даже тот факт, что кровь у нее оказалась серебристо-белой и светилась, а в том месте, куда она капнула, прямо из пола вырос цветок, не особо впечатлил Вон. Креол вытворял и не такие чудеса…
Девушка вышла на балкон и сладко потянулась. Ванесса все-таки чувствовала, что она пребывает в Светлом Мире: воздух здесь был напоен потрясающими ароматами, температура оказалась просто идеальной — в меру тепло, в меру прохладно, а перед глазами расстилался потрясающий пейзаж. Балкон располагался достаточно высоко, и можно было видеть, что хрустальная равнина довольно быстро обрывается и начинаются бесконечные сады удивительной красоты.
Зато у ворот Хрустальных Чертогов ничего замечательного не наблюдалось. Пока Вон спала, Хуберт подогнал коцебу поближе и теперь руководил погрузкой каких-то ящиков и мешков. Маленький домовой с постоянным брюзгливо-высокомерным лицом указывал невидимым слугам богини, что и куда класть. Эта картина тоже не вязалась с представлениями Ванессы о божественном — она ничем не отличалась от обычных сборов куда-нибудь в поход. Да и вообще, мрачный гонтовый особняк портил весь пейзаж…
По крайней мере, Инанна не пожадничала, собирая мага в дорогу. Ванесса заметила два сундука, несомых с особой бережностью: возле одного из них шел Креол и скрупулезно проверял его содержимое — целую груду золотых монет. Второй сундук заполняло серебро. Еще там было несколько тюков с одеждой, оружие, различная утварь, какие-то картинки, статуэтки, всякая дребедень… Чем еще одарила их Прекраснейшая, Ванессу уже не интересовало. Ей было неясно, зачем вообще их нагружают таким количеством разного добра — или в Хрустальных Чертогах скопилось слишком много лишнего скарба, который использовать негде, а выкинуть жалко?