— Хм, спасибо! Для меня это скорее комплимент! — Я мило улыбнулась эльфу.
Пробормотав что-то нелестное, он замолчал, напуганный угрожающим грохотом. Клетка дернулась и остановилась, покачиваясь, будто на цепях. Перед нами замельтешили белые балахоны стражниц.
Пронзительно взвизгнув, дверь решетки распахнулась. Нам жестами приказали выходить.
ГЛАВА 6
Эльф, раскинувшись на широком ложе, угрюмо смотрел в искрящийся миллионами песчинок белый потолок. В голове, отзываясь болью, билась единственная мысль: «Надо бежать! Бежать!!! Но как?»
Его привели в небольшую полупустую комнату. Вернее даже пустую, если не считать мягкой, шуршащей чем-то постели. Поставив рядом поднос с жареным мясом и прозрачным кувшином, в котором на донышке плескалась мутная жидкость, белые фигуры ушли, многозначительно щелкнув засовом.
Брезгливо поковыряв еду, Люминель отодвинул поднос и улегся на матрас. Жирная пища не вызывала ничего, кроме отвращения. Жажда только при взгляде на кувшин отступила сама собой.
Сколько ему придется здесь просидеть? А меж тем важен каждый миг. Где-то рядом чувствовалось присутствие врага. Да и становиться самцом для коротконогих самок не хотелось… Надо бежать!
Сосредоточенно покусав губы, Люминель закрыл глаза.
* * *
Едва мы вышли из клетки, как нас окружили и повели вдоль темного коридора, освещенного нервными бликами чадящих факелов. Мужчины, словно не замечая обреченных стонов и безумных криков, молча шагали вдоль ряда одинаковых каморок, пока стражницы нас не остановили. Отодвинув засов, они дождались, пока нас скроет вязкая, смрадная темнота, и захлопнули дверь.
— Офигеть, встряли! — крякнул Лендин. Послышался лязг оружия.
— Но-но, вы полегче со своими томагавками! — раздался откуда-то снизу возмущенный хриплый голос.
Темнота шевельнулась.
— Слышь, Вел? Добавил бы света? А то темно, как у… да и поздороваться не помешало бы! — неожиданно пробасил у меня над ухом Крендин. — Сдается мне, что мы здесь не одни.
Над нами вспыхнула искорка, заставив всех зажмуриться.
— Ни хрена себе пиротехники!
— Ага, с непривычки и ослепнуть можно!
— Факт! После ваших фар не проморгаешься!
От дальней стены на нас подслеповато щурились трое заросших бородами, худых, одетых в лохмотья парней.
— Ну извиняйте, ежели чего! — Крендин, крутанув в руке топор, бесшумно повесил его на пояс и развел руками. — Охота было посмотреть, что за страшные звери обитают в этой исправительной клети.
— Какие звери? Обычные люди… — Шарз тремя шагами обошел пустую, словно выточенную из светлого гранита каморку и виновато обернулся к Велии. — Ненавижу такие корзачьи норы!
— Интересно, а что в вас такого страшного кроме зловония? — жеманно зажимая длинный нос, прогнусил Ларинтен. — Вы рады, что нас к вам подселили? А то озверели небось втроем-то?
— Ага, озвереешь тут! — ворча, поднялся один. — К нам всегда каких-то придурков подселяют! Недавно привели одного такого! Так он и часу с нами не пробыл. Так чесанул, когда за ним эти… ну… в белом притопали. — Окинув всех неуверенным взглядом, он потоптался и почему-то шагнул к Крендину. — Петр. — Его далеко не маленькая ладонь просто утонула в лапище гнома.
— Крендин!
— Ха! — оживился второй.
— Петр. — Его далеко не маленькая ладонь просто утонула в лапище гнома.
— Крендин!
— Ха! — оживился второй. — Прикольная кликуха! А я Толян. А там наш друган Вася. — Он поднялся, оглядел нас и радостно улыбнулся. — Че, братки, так же как мы, встряли?
— Да не то чтобы… А вы откуда? — Прислушиваясь к удивительно знакомой речи, я шагнула и встала рядом с Крендином. — Из какого мира?
Парни, смерив меня растерянными взглядами, переглянулись и заспорили.
— А это еще что за вьюноша бледный со взором горящим?
— Гм, что-то он не сильно похож на вьюношу!
— Да в принципе похож, вот только тембр вокала не тот!
Я лучезарно улыбнулась.
— Татьяна. Приятно познакомиться.
— Ни фига себе! Баба!
— Ага, телка!
— Дык, ты че, типа, тоже с Земли?
Я кивнула.
— Ну, типа того!
— Опа!
— А знаешь, как отсюда выбраться? — У Пети возбужденно заблестели глаза. — Мы здесь, наверное, уже год сидим!!! Над нами эти твари в белых плащах опыты какие-то ставят. Мрак! Если принесут хавчик — ничего не ешьте и не пейте! А то мутируете. Подсаживали к нам тех, кто уже не первый год здесь сидит. Ужас!
— Н-да-а! — поддержал его Толян и, предупредив мои расспросы, начал рассказывать: — Поехали мы перед Новым годом к Василю на дачку. Ну, типа, баня, шашлык…
— Все чин чинарем! — покивал Петя. — Посидели часов до двух. Ясен перец, водочки тяпнули. К тому же у Василя махорка была припрятана…
— Ага! — перебил его Толян. — Сидели почти до утра, а потом я и говорю: типа, пора и баиньки. Ну и пошли на второй этаж. У Васьки там спальня — одна на всех. И тут смотрю, на лестнице будто паутина светящаяся развешана.
— Кого х… ты там смотрел?! — зло пробасил угрюмо молчавший до сих пор парень. — Это я вам сказал: глянь, мужики, какая фигня блестящая у меня завелась. А ты мне — «белочка, белочка»! Вот и шагнули!
— Ага! — горько вздохнул Петя, а Толян только кивнул.
— Наутро глаза продрали, глядь — тетки какие-то шуршат, к сожительству склоняют.