Люминель опустил глаза, с удивлением разглядывая маленькую, скрытую черным плащом фигурку.
— Это вы мне?
— Тебе, мальчик, тебе! — Капюшон чуть приподнялся, и из-под него молодо блеснули голубые глаза. Глубокие морщины и седые локоны уродовали лицо некогда красивой женщины. — Кто это тебя так заколдовал? Тебе совершенно не идет личина гнома! Давай-ка я подарю тебе амулет. Он вернет тебе твое лицо!
Эльф испуганно отпрянул и торопливо забормотал:
— Нет-нет, не надо! Мне очень нравится это лицо! Правда! Все хорошо! Не нужно мне помогать!
Старуха задумчиво пожевала губами.
— Ну как хочешь! О! Дай-ка я подарю тебе один браслетик! Для чего он, я не помню, пусть будет просто подарком!
Не успел Люминель ничего сообразить, как холодные старческие пальцы защелкнули на его запястье старинный браслет.
— Хм, спасибо, конечно! А-а… а как зовут тебя, бабушка? — Полюбовавшись на сияющие самоцветы, эльф поднял глаза на старуху.
Она уже опустила капюшон.
— Не помню! Да какая разница? Зови бабушкой, не ошибешься! Но лучше не зови!
Эльф, разглядывая браслет, и не заметил, как толпа оттерла его от прилавка с амулетами. Размышляя о странной торговке, он, еще немного побродив по лесу, вернулся в номер. И как раз вовремя.
— Ты не представляешь, какая нам сегодня улыбнулась удача! — Бервуль шагнул в номер почти следом за ним. — Я побродил по городу и узнал, что сегодня Владыка объявил бал! Да-да, мой друг гном, сегодня мы повеселимся!
Люминель, словно не услышав, несколько мгновений ошалело разглядывал ухмыляющуюся физиономию беса.
— Тьфу ты, — выдохнул он. — Я не привык видеть тебя в таком обличье!
— Хе-хе! Да-а, сестренка знает толк в маскировке. А знаешь, почему она превратила меня в беса? Ну подумай? Да потому, что они все лысые! Понимаешь?
— Если честно — нет!
— Ну ты и тупой! Если бы она задействовала облик любой другой расы, мои белые волосы выдали бы меня. Натолкнули на мысль что это личина. А бесы — лысые! Теперь понимаешь? Она даже об этом подумала! — Бервуль, раскинув руки, упал на диван и с улыбкой посмотрел на лиственный потолок [4] . — Она умница!
— Ты ее любишь? — Это вырвалось само собой, и эльф тут же прикусил язык.
Полукровки не любители говорить по душам, но Бервуль не рассердился и, не переставая улыбаться, пояснил:
— Она моя невеста! Мы жили в Великограде. Ее отец и моя мать были соседями, а после стали жить вместе. Так она стала моей сестрой. А потом она выросла, расцвела, и… Людской лорд захотел сделать ее своей, нет, не женой, любовницей, и забрал ее к себе в усадьбу. А меня в то время отчим отправил на сезонную ярмарку. На границе. Может, знаешь? — Бервуль скосил глаза на внимательно слушающего эльфа. — В конце лета, перед луностоянием, на границу с Эльфийским союзом съезжаются торговать все расы. Хотя куда тебе. Ты, лорд крови, может, даже и не знаешь, что такое ярмарка? — Не переставая улыбаться, Бервуль снова перевел взгляд на шелестящие над головой листья. — Короче, я опоздал. Приехал через день. Узнал, где она, пришел за ней и… убил лорда. Мы бежали в ту же ночь. Через три недели мы добрались до Братства гномов. Некоторое время бродяжничали по городам, потом в Рубаине нашли старого мага. Он принял нас, поселил у себя (ты видел его хижину) и начал обучать. Мы прожили у него кварт [5] как муж и жена, но от судьбы не уйдешь! Я случайно встретил слугу того лорда. Он узнал меня и сдал стражникам. Так я оказался на каторге. Меня приговорили к тремстам годам в надежде, что я сдохну от болезней или меня запорют плетьми, но полукровки живучие. — Он отрывисто засмеялся, рывком сел и посмотрел на ошеломленного такими откровениями эльфа. — Ну, что еще ты хочешь узнать?
Люминель потоптался на месте.
— А о какой мести говорила Мейана?
— О, это отдельная песня! Но если ты так хочешь, скажу. Мы бежали, но в Великограде оставались наши родители и братья.
— А о какой мести говорила Мейана?
— О, это отдельная песня! Но если ты так хочешь, скажу. Мы бежали, но в Великограде оставались наши родители и братья. За годы правления Барги и Татуфа всех наших родных уничтожили.
— И кому теперь мстить? — Люминель подошел ближе. — Ведь насколько я знаю, Барга и Татуф мертвы.
— Все верно! Но не они виноваты в гибели нашей семьи, а тот, кто сейчас правит расой людей!
— Князь Велиандр?
— Князь Велиандр!
— Но почему?
— Почему? — Бервуль помрачнел, поднялся и заметался по комнате, словно раненый зверь. — Потому что если бы он сразу после победы над тенями принял трон, то не было бы стольких лет преследований и гонений! Поверь, не я один так думаю! Поэтому я и взялся тебе помогать.
Люминель, не сводя с полукровки настороженного взгляда, опустился на диван. Тот внезапно остановился и сел рядом.
— Ты не бойся! Мы с Мейаной уже все просчитали. Я все сделаю сам! Твоя задача подстраховать нас со стороны эльфов!
— В смысле? — Люминель, пытаясь разобраться в хитросплетениях плана, почувствовал себя неуютно под взглядом его хищных глаз. — Что я должен буду делать?
Бервуль вопреки ожиданиям вместо обычных насмешек дотошно начал объяснять:
— На тебе — его выродки! Но помни! Если с детьми хоть что-нибудь случится, считай, что все, что мы затеяли, пустое! Даже если мы убьем Велиандра и его половинку!