Судя по тому, как этот экземпляр моментально притих, он все уяснил моментально и категорически.
— Вот и лежи, тварь, — ласково сказал Мазур. Вернулся к «майору», продолжал деловито: — Итак, без лирики… Мой разговор с дамой ты, конечно, подслушивал?
— Ну да, — сказал «майор». — Подслушку тут оборудовали еще восемь лет назад, когда шефом тайной полиции был Мутанга. Не столько в контрразведывательных целях, сколько по извращенности полковничьей натуры. Любил он подслушивать именитых гостей — как они дерут девок, о чем говорят, полагая, что посторонние их не слышат… Кое-где, в некоторых домиках и видеокамеры имеются тоже с тех времен. Мутанга был все же изрядным раздолбаем — ну какой профессионал будет использовать систему для собственного удовольствия? Потому и слетел. Система осталась. Пульт у меня, в задней комнатке, о системе в свое время и охранка не знала, я ж говорю, Мутанга исключительно для развлечения все устроил, любил посидеть ночью у меня в подсобке…
— Веселый был человек, — хмыкнул Мазур. — А в коттедже моей дамы камеры есть? Ну, что ты язык проглотил?
— Ну, есть…
— Ах ты, эксгибиционист старый, — ласково сказал Мазур. — Глаза проглядел, поди?
— Исключительно оттого, что мне поручили не выпускать вас из виду…
— А что потом поручили? Уволочь в бессознательном состоянии и передать сообщникам или попросту прикончить? Не закатывай глаза, я человек не мстительный, понимаю: ничего личного. И слово тебе даю: если будешь держаться со мной п р а в и л ь н о, жизнь гарантирую. Могу оказаться настолько благородным, что даже не сдам тебя официальным лицам, собственным агентом сделаю.
— А этот? — кивнул старик в сторону Мбопы, прислушивавшегося с живейшим интересом.
— С ним, думаю, удастся договориться, — сказал Мазур. — Он человек весьма даже неглупый, могу тебя заверить… Ну?
Избегая встречаться с Мазуром взглядом, «майор» сказал:
— Честно говоря, нам приказали попросту вас прикончить. Этот козел, что меня п о д м я л, вас отчего-то, такое впечатление, всерьез побаивается и хочет, не размениваясь на психологические игры, без церемоний убрать с доски, чтобы не путались под ногами, когда…
— Когда будут мочить президента?
— Ну, — неохотно согласился «майор», — а ведь он не из хлюпиков. Нужно было и мне с самого начала подумать, что к вам следует относиться крайне серьезно.
Нужно было и мне с самого начала подумать, что к вам следует относиться крайне серьезно… Да, чего там — следовало вас прикончить без церемоний, а труп отволочь в заросли. К утру мало что осталось бы…
— Не дрожи ты так, — рассеянно сказал Мазур. — Я же сказал, что не злопамятен и не особенно мстителен… — Он достал нож и разрезал веревки на ногах старого прохвоста. — Вставай, прогуляемся… Да не трясись ты, олух! Не за деревню прогуляемся, а в твой дом…
Он насильно поднял старикана — все же опасавшегося, по всему видно, что его приглашают на последнюю и окончательную прогулку — подтолкнул к двери. Мбопа вновь забился, гримасничая с большой экспрессией.
— Ничего не поделать, лейтенант, — сказал Мазур. — Придется до утра потерпеть. Утром я вас непременно освобожу… и в лучшем виде охарактеризую начальству, а пока что, извините, придется поскучать. Пользуясь вашей же жизненной философией, ситуация столь тревожная и скользкая, что доверять никому нельзя…
Он проверил путы на молодом агрессоре, толкнул «майора» к двери. До егерской конторы они добрались без приключений, никем не замеченные по причине полного отсутствия праздных зевак.
— Показывай хозяйство, проныра старый, — распорядился Мазур.
Немец с тяжким вздохом распахнул неприметную дверь, помещавшуюся меж стойкой с ружьями и чучелом крокодила, зажег свет. Обнаружилась небольшая чистая комнатушка с солидных размеров пультом — два телеэкрана, ряды пронумерованных клавиш, разноцветных кнопок, тумблеры и прочая премудрость.
— Солидно, — сказал Мазур. — А теперь, старина, давай-ка снова свяжем твои блудливые ручонки — мало ли что… Садись в угол и старательно подсказывай…
Пощелкав тумблерами под руководством разоблаченного прохвоста, понажимав кнопки, Мазур не услышал и не увидел ровным счетом ничего интересного — либо домики стояли еще пустые, либо их обитатели дрыхли, в том числе и набившиеся в президентские апартаменты агенты. Коттедж Олеси он оставил напоследок — и решительно нажал нужные кнопочки.
Скрупулезным и обстоятельным затейником был покойный полковник Мутанга. Как и прочие камеры, установленная в домике Олеси оказалась снабженной причиндалами ночного видения. И Мазур, малость оторопевши, обнаружил в постели, где он совсем недавно освоился, обнявшуюся голенькую парочку одного пола, конкретнее говоря, Олесю с Анечкой, блаженно отдыхавшую после известных занятий. В душе у Мазура, ясен пень, ничего так и не ворохнулось, он лишь констатировал с философской грустью, что товарищ Шекспир, как всякий гений, был кругом прав…
Уловленный чутким микрофоном голос Олеси долетал до Мазура так ясно и четко, словно он прятался тут же за занавеской:
— Ну хватит… — отмахнулась она лениво. — Вымотала ты меня…