— Кирилл Степанович? — негромко произнесли рядом. — Не уделите ли немного времени?
Произнесено это было по-английски — либо коренной американец изъяснялся, родом из Новой Англии, либо удачная подделка. Голову Мазур повернул абсолютно спокойно, без малейшей нервозности. В конце концов, он здесь пребывал совершенно легально и не было поводов бояться кого бы то ни было. Да и работодатели — люди серьезные, за ними, как за каменной стеной…
Рядом с ним, так же опершись на балюстраду, примостился абсолютно незнакомый субъект, одетый вполне прилично, примерно ровесник Мазура, разве что пониже и поуже в плечах. Физиономия у него была примечательная: все по отдельности, нос, губы, взгляд, прическа и прочее было самым обыкновенным — но, собранное вместе, позволяло сходу обозвать незнакомца ш п и к о м. Такая уж у него была рожа, моментально вызывавшая не самые приятные ассоциации — то ли с худшими образчиками отечественных особистов, то ли опять-таки не с самыми лучшими импортными сыскарями, в свое время пытавшимися то там, то сям осложнить жизнь тому, за кого в данный момент выдавал себя Мазур.
— А вы прекрасно держитесь, — сказал незнакомец с ухмылочкой. — Даже ухом не повели…
С ленивым любопытством Мазур спросил:
— А вы что же, ждали, что я с диким воплем изумления и паники взлечу на верхушку пальмы? Какие пошлости…
Разумеется, он успел в секунду окинуть взглядом окрестности — и не усмотрел ничего похожего на п о д м о г у. Никто его пока что не обкладывал, не пас, не маячил грозно в непосредственной близости. Так что для пессимизма пока что не усматривалось причин.
— Замечательно, — сказал незнакомец. — А вот двадцать лет назад, когда мы в ж и в у ю виделись первый и единственный раз, у вас было гораздо более взволнованное лицо, эмоции все же присутствовали…
Уже в открытую Мазур прямо-таки п р о с в е т и л его взглядом, как рентгеном. И вновь подумал, что в жизни не видывал этого типа. Очень характерная рожа, если бы где-то пересекались п о д е л у, непременно бы в память врезалась.
Мазур никогда ничего не забывал из того, что касалось д е л а. Он просто-напросто з а д в и г а л все в дальний уголок сознания, но при необходимости всегда мог п р о к р у т и т ь. Нет, исключено. Они никогда не сталкивались вживую.
— Ну, не буду вас мучить, — хмыкнул незнакомец. — Кирилл… Вы позволите вас так называть, попросту, без отчества? Мы, американцы, никогда не могли привыкнуть к вашим отчествам…
А вот э т у фразу он произнес уже по-русски. На неплохом, надо сказать, русском — хотя незнакомец все же не сгодился бы на нелегальную заброску в СССР под видом чистокровного рязанца или москвича… Игра приобретала интерес.
Знание русского, соответствующая рожа, все прочее… Из этого уже сейчас можно было делать кое-какие выводы.
— А вы? — спросил Мазур. — Я имею в виду, ваше имя? Можно узнать вашу последнюю фамилию?
Незнакомец широко ухмыльнулся без малейшего напряга или неловкости:
— Куинлин Хагерти.
Можно просто Куин. Разведка военно-морского флота США. Правда, я уже шесть лет как в отставке… — внезапно его физиономия, вот чудо, словно бы осветилась некоей мечтательностью. — Вот именно, двадцать лет назад… Вы стояли на корме той скорлупки под польским флагом, а я был на борту эсминца, который имитировал таран. Лица у вас у всех были если и не испуганные, то чертовски выразительные. Впрочем, мы тоже себя чувствовали неуютно — ваш «Маршал Ворошилов» мог и шарахнуть главным калибром… Эль-Бахлак, ага.
— А вы меня ни с кем не путаете, старина? — со светской небрежностью спросил Мазур.
Американец тихонько засмеялся:
— Ну что вы, Кирилл… Я много лет работал по в а м. Ну, я не имею в виду вас лично. Советские боевые пловцы, вы понимаете, что я имею в виду. С эсминца вели киносъемку, конечно. Хотя тогда я еще не знал вашего имени. Признаюсь честно, я его узнал значительно позже. Знаете, у нас много лет первостепенной задачей было — попытаться захватить кого-то из вас целым и невредимым. Не удалось, конечно, — он сузил глаза. — Не нужно смотреть свысока. Я точно знаю: перед в а ш и м и много лет стояла та же самая задача… и вы ее не решили.
Тут он прав, великодушно подумал Мазур. Нам тоже так и не удалось зацапать живехоньким ни одного «котика», хотя за него, все прекрасно знали, полагалась золотая звездочка…
— Впоследствии мне пару раз удавалось напасть на ваш след, — сказал Куин все так же мечтательно. — Я имею в виду случаи, когда речь не могла идти ни о ком другом, кроме вас. И еще в паре случаев я п о д о з р е в а л именно ваше присутствие, именно ваш почерк. Не буду перечислять страны и даты. Все равно вы с обязательной улыбкой ото всего отопретесь.
— Вот именно, дружище, — сказал Мазур безмятежно. — Я всю жизнь занимал скучные канцелярские должности, был флотской кабинетной крысой, бумажки перебирал… Скажу вам по совести — я даже не представляю, где расположен этот ваш Эль-Бахлак и что это вообще такое — полуостров, озеро, оазис?
— Ну разумеется, — сказал Куин. — Я бы на вашем месте держался точно так же. Но, положа руку на сердце, мы-то с вами прекрасно понимаем, о чем идет речь. Эль-Бахлак, Сан-Матурин… Ведь это вы были в Сан-Матурине? Самолет радиоэлектронной разведки, похищенные сверхсекретные схемы… Я все помню.