— Пожалуй, — сказал Мазур. — Логично, убедительно.
— Логично, убедительно… но доказательства-то где?
— Боишься, пустышку тянем?
— Боюсь, — сказал Мазур. — В старые времена как-то не обидно было получить пулю в спину на службе Родине, а теперь… Если меня завтра пристукнут в олигархических разборках, что люди скажут? Старею я, Лаврик, о душе начал думать…
— Стареть будешь потом, — сказал Лаврик, — когда дела кончатся. А пока что изволь быть молодым и прытким… Вы хочете доказательств? Их есть у меня… Точнее говоря, есть одно-единственное доказательство. Зато такое, что пальчики оближешь… Речь идет о твоих добрых знакомых — олигархе Михаиле Петровиче и наемной труженице Олесе. Ты согласен с таким их определением?
— Естественно, — сказал Мазур.
— А на самом деле — чушь собачья, — сказал Лаврик со знакомым охотничьим азартом на лице. — Твой Михаил Петрович как раз и есть не олигарх, а ш е с т е р к а. Хорошо оплачиваемая, но шестерка. На самом-то деле и «Майбах» был не его, а хозяйский, и дорогущий телефончик ему на день выдали в качестве реквизита, как и все прочее… А вот твоя очаровательная знакомая, Олеся Владимировна Богданчук, как раз и е с т ь натуральнейший олигарх в юбке. Владелец заводов, газет, пароходов. X о з я й к а, а вовсе не наемный референт, каким прикидывается. Информация достовернейшая, и никаких ошибок тут быть не может. Интересно, верно?
— Еще бы, — сказал Мазур, чувствуя, как моментально улетучивается хандра, и хмельной охотничий азарт передается и ему, — страшно интересно…
— В Ньянгаталу она с компаньонами и в самом деле вложила чертову уйму денег. Без сомнения, им жизненно необходим н ы н е ш н и й президент, и они принимают все меры к его охране, защите и общему благоденствию. Но при этом совершенно не нужен тот маскарад, который они с тобой устроили, меняясь местами. И совсем не обязательно лезть вон из кожи, подыскивая положительного и высокоморального волкодава. Если сводить все к банальной охране с в о е г о президента, происходящее объяснения не имеет. Но тем не менее события так и разворачиваются, как мы с тобой наблюдаем. Значит? Есть еще какая-то сверхзадача, отнюдь не исчерпывающаяся бережением президента… Согласен?
— Согласен, — сказал Мазур, пребывая в некоторой задумчивости и нешуточном удивлении. — И никакой ошибки?
— Да брось ты. Все перепроверено. Это она — п е р с о н а покруче иных европейских корольков. И коли уж такая персона старательно л е п и т перед простягой Мазуром пролетария умственного труда на службе у олигархов, речь идет о чем-то чертовски серьезном… Никакой пустышки, Кирилл. Мы все же вышли на что-то, стоившее всех усилий. Вот только не знаем пока, на что. Президента они в состоянии прикрыть и без тебя. Этого черта на вилле «Фортеция» они способны были вывести из игры и без тебя. Ох, чует мое сердце, не настал еще твой звездный час… — Лаврик цинично ухмыльнулся: — Челюсть нижнюю подбери. Вид у тебя все же ошарашенный, а тебе и впредь с ней нужно держаться так, словно и не подозреваешь, кто она такая… Вот кстати. Она тебе глазки не строит?
— Легонько.
— Вот и завали ее, на хрен, без особых церемоний. Авось и появится кое-какая ясность. Если она решит, что ты, простяга, поплыл, может и обозначить задачу…
— Есть, босс…
— Я серьезно, между прочим, — хмуро сказал Лаврик. Грустно улыбнулся. — Между прочим, я в этом плане всегда тебе завидовал. Вечно оборачивалось так, что ты не только морды бьешь и ножи метаешь, но еще и красоток в темном уголке прижимаешь, причем всякий раз как-то так оборачивается, что это идет на пользу делу и претензии тебе высказывать трудно.
А дядя Лаврик где-то в сторонке уныло ведает безопасностью…
— Да ну, чему тут завидовать, — сказал Мазур. — Добрая половина из этих красоток всерьез собиралась меня прикончить, и тут уж важно было не пропустить момента.
— Исторической точности ради нужно добавить, что порой не ты сам справлялся, а вовремя возникал, как чертик из коробочки, дядя Лаврик… Ежели вспомнить очаровательную Мэй Лань, то еще неизвестно, кто кого пристукнул бы там, на палубе — ты ее, или наоборот. Будешь спорить?
— Не буду, — сказал Мазур. — Настроения нет.
— Ну-ну… А вот в Африке меня, учти, не будет. Так что ты уж там постарайся не словить свинца в организм.
— Постараюсь, — сказал Мазур. — Мы вам не что-либо где, а где-либо как…
Глава тринадцатая
В Африке акулы,
в Африке гориллы…
«…в Африке большие злые крокодилы…» — повторял про себя Мазур, шагая вслед за майором вдоль высокой темно-коричневой стены, сложенной из плоских, огромных камней. Дурацкие стишки, конечно. В Африке — как и на всех прочих континентах, кроме разве что Антарктиды — самое опасное животное как раз человек. И бояться его порой нужно больше, чем безобидных, в общем, горилл и не особенно опасных, если знать их повадки и охотничью манеру, крокодилов…
Майор резко свернул вправо, Мазур последовал его примеру, и они быстрым шагом отошли метров на двести от древнего города. Остановились на краю круглого склона. Вид отсюда открывался великолепный. Обрыв тянулся не менее километра, постепенно переходя в зеленую равнину, справа были горы и слева горы, а впереди, еще километрах в полутора, текла извилистая речушка, рощицы кудрявых деревьев и заросли кустарника окружали з а в е д е н и е — десятка три домов, старательно стилизованных под классические хижины здешних племен (оборудованные внутри всеми возможными удобствами и обставленные не хуже номера в европейском дорогом отеле). Круглые дома, высокие конусообразные крыши, покрытые пластиковой имитацией широких листьев… С такого расстояния никаких следов цивилизации и не усмотришь. Можно подумать, самая настоящая деревня то ли балубе, то ли фусу. Накатанные джипами колеи, вертолетная площадка…