Поставив автомат на предохранитель, Мазур привычно надел на голову прибор ночного видения. За двадцать лет технический прогресс в этой области шагнул вперед несказанно — никакого сравнения с прежними громоздкими бандурами, гнувшими голову к земле нешуточной тяжестью…
Скользнул в пещеру. В бледно-зеленоватом сиянии он отчетливо различал каждый камушек. Совершенно не похоже, чтобы здесь устроил логово какой-нибудь хищник — ни единой обглоданной косточки, ничего, что свидетельствовало бы о постоянном обитании зверя. Вот и ладненько… Не хватало еще сцепиться с какой-нибудь неразумной клыкастой тварью, не способной проникнуться здешними государственными интересами, но, несомненно, взявшейся бы защищать свою жилплощадь со всем пылом…
Пещера была длинная и относительно узкая. Пройдя метров сто, Мазур уперся в стену — вот только в стене зияло овальное отверстие повыше человеческого роста — старинные зодчие постарались на совесть, чтобы его величество, ежели, не дай бог, придется спасаться подземным ходом, не оцарапал макушку о дикий камень, шествовал со всем достоинством…
Вот теперь начиналось самое опасное: поскольку был шанс напороться на гомо сапиенс, у которого есть дурная привычка оставлять в подобных местах то растяжки, то датчики…
Мазур продвигался неспешно, старательно высматривая на стенах, на полу, на дугообразном потолке все, что могло относиться к делу человеческих рук. Ход был прямой, как луч лазера — интересно, как древние строители этого добились при несомненном отсутствии компаса? Ну, мало ли как можно извратиться, когда его величество требует: вынь да положь…
Пыли не было, неоткуда ей здесь взяться. Кое-где с потолка обрушились обломки скалы, следы землетрясений — но целиком ход нигде не завален. Аг-га…
Он заметил э т о издали — четко выделялось очертаниями на фоне дикого камня. Не спеша подобрался поближе. Понимающе покивал головой.
Один череп, два… Вон и третий. Груда человеческих костей, перемешанных с обрывками истлевшего тряпья, — когда-то это была одежда, в насквозь проржавевших предметах легко угадываются автоматы Калашникова.
Ну да, разумеется, — невезучие боевички из тех, кому выпало отступать в арьергарде, когда ход все же обнаружили, пусть и поздно, пустились в погоню за отходившими…
Тронув носком ботинка ближайшую кость, Мазур присмотрелся, нагнулся, поднял круглый кусочек металла, насквозь проеденную окислением медь. Тем не менее, он легко догадался, что это за штука — кокарда одного из тогдашних национальных фронтов, рыскавших по лесам и всерьез намеревавшихся свергнуть президента, то бишь несменяемого отца нации фельдмаршала Олонго. Ну да, такую кокарду таскали боевички доктора Балонжи, главы одного из фронтов с самым пышным названием. Он, кстати, после свержения Олонго аж на четыре месяца завладел премьерским креслом — вот только потом бывшие соратнички принялись переделивать портфели с помощью минометов и броневиков, и премьерский бронированный лимузин, как выяснилось, оказался слабоват супротив очереди из автоматической пушки «Фокса»…
Самое примечательное — скелеты валялись не просто так, их былой покой был кем-то нарушен. Кто-то бесцеремонно сгреб костяки к стенам, чтобы не мешали проходу. А это уже наводило на некоторые размышления…
Откинув капюшон, вновь сняв автомат с предохранителя, Мазур сторожко крался дальше, прикидывая пройденное расстояние. Примерно три четверти пути одолел… мать твою!
Он так и остановился с поднятой ногой, потом медленно-медленно отвел ее назад, отступил на шаг. Смотрел вниз так пристально, что в глазах защипало.
Ну да, конечно… Сантиметрах в десяти над скальным полом, таясь за камнями, набросанными так хаотично, чтобы сошло за следствие землетрясения, поперек дороги протянулась тонкая проволочка — натуральнейшая растяжка. Качественно все устроено — человек с факелом или электрическим фонарем, без прибора ночного видения, наверняка зацепил бы ее нижней конечностью на свое невезение. К чему там у нас сие присобачено? Ага, маленькая, кругленькая голландская осколочная граната, самое миниатюрное противопехотное средство — но, несмотря на размеры, весьма убойное. Придумано толково: незваный визитер, ненароком задев растяжку, ни за что не увернется в туннеле от снопа осколков. А звук разрыва будет не особенно и громким, подземный ход, толща камня его заглушат, наверху, в Киримайо, ничего и не услышат…
Мазур двинулся дальше — и через полсотни метров обнаружил еще одну растяжку с такой же гранаткой. Самого недавнего происхождения. Предусмотрительные ребята…
Потом ход кончился. Вверх уходила лестница, трудолюбиво высеченная в толще скалы теми же мастерами. Ширины достаточно, чтобы два человека спускались или поднимались бок о бок. Вот з д е с ь уже гораздо труднее было бы установить замаскированную растяжку — но Мазур, поднимаясь по широким ступенькам медленно-медленно, со скоростью флегматичной улитки, бдительности не ослабил — наоборот, удвоил. Поскольку начиналось самое трудное…
Когда до конца лестницы оставалось четыре ступеньки, он остановился вообще. Прижался к стене справа, держа автомат так, чтобы в любой момент, рухнув ничком, полить свинцом коридор. Замер, как статуя.