— Понимаю, — сказал Мазур без выражения.
— Убедительно, верно?
— Не спорю. Работать ты умеешь, Лукич, следует признать… — Мазур внезапно улыбнулся, не столь уж весело, но все же это была натуральная улыбка, а не вымученная гримаса. — Вот только с болью душевной вынужден указать на недостатки и просчеты твоего гениального проекта… Чего ты, собственно говоря, добьешься? Посадить меня не посадят. Связей, повторяю, достаточно, чтобы выскользнуть без особого ущерба, разве что с малость потрепанными нервами. Самое большее — выпихнут в отставку, и погряду я…
Он замолчал. Перегнувшись через стол, Лукич впился в него торжествующим взглядом:
— Чтой-то вы замолчавши, гражданин хороший? Врубился наконец? С чего ты решил, что я собираюсь тебя непременно сажать? Я как раз добиваюсь одного — чтобы начальство тебя, зажимая нос, выперло в отставку… а в отставке у тебя уже не будет никаких возможностей к а л ы м и т ь. Ни малейших. Ты исключительно благодаря служебному положению р а з в е р н у л с я. А в отставке будешь жить на мизерную пенсию и не более того. Не прав я? Да нет, прав на сто двадцать процентов — вон как у тебя физиономия непроизвольно перекосилась, ты ж не дурак, умеешь ходы вперед рассчитывать… И прекрасно понимаешь, чем это пахнет. Пенсия у тебя будет знатная, со всеми выслугами и прочими надбавками потянет на штуку баксов… ну, если очень повезет, то на две. Это ж не деньги для молодой красавицы жены, которую ты за год приучил к более-менее роскошной жизни. Вот, кстати, о супруге… — он извлек из ящика стола диск в прозрачном жестком конвертике, поводил им над столешницей и швырнул назад. — Еще неизвестно, как отреагирует женушка, посмотрев великолепную видеозапись в хорошем стиле русского порно — как человек, крайне похожий на адмирала Мазура, дрючит девицу, как две капли воды похожую на проститутку, — и так, и сяк, и всяко.
.. Степаныч, я тебя умоляю, не нужно на меня бросаться! У меня таких дисков… Сам понимаешь, здесь я все копии не держу.
— Да не собираюсь я на тебя бросаться, — сказал Мазур спокойно.
— Ну? А то физиономия у тебя стала… непреклонная.
— А тебе приятно было бы?
— Неприятно, — согласился Лукич. — Но это ж ты ко мне попал под прессовку, а не я к тебе. Ну вот и все, пожалуй. Я тебе подробно и наглядно обрисовал варианты и перспективы. Внятно и кратко. К чему размазывать в голливудском стиле? Ты мужик умный, сам все прекрасно понимаешь. Нет у тебя выхода…
— Вот это ты зря, — сказал Мазур. — Выход есть всегда… или почти всегда.
— Только не в данной конкретной ситуации. Ага, правильно, скушай пироженку…
Мазур как раз взял с блюдечка продолговатый эклер с белоснежным кремом, свежайший. Удобно перехватил его тремя пальцами и сказал вполне дружески:
— Хочешь фокус, Лукич? Совсем даже несложный…
— Ну, валяй…
В следующий миг Мазур, взмыв из кресла, нанес удар. Этим самым пирожным. Для умелого человека дело нехитрое. Главное, четко знать, куда бить, иметь глаз наметанный и руку набитую…
В полном соответствии с его ожиданиями, Лукич кувырнулся со стула. Поймав его за ворот, все еще пребывавшего в полубеспамятстве, — так и убить можно, ежели немного по-другому, — Мазур добавил ребром ладони. Достал из внутреннего кармана пиджака внушительный рулон прозрачной липкой ленты. Иногда, отправляясь в гости по категорическому приглашению, полезно иметь при себе этакие вот прибамбасы. Мало ли какая возможность подвернется — а она подвернулась, и грех упускать такой случай…
Дальше было совсем просто. Мазур проворно спутал Лукича по рукам и ногам, заклеил рот. Средство было вернейшее. Очень многие опытные люди прекрасно умеют чуть ли не в мгновение ока освобождаться не только от веревок, но даже и от наручников — а вот избавиться от туго намотанной липкой ленты практически нереально, если только поблизости нет какой-нибудь острой режущей кромки… Ее Мазур не усмотрел, как ни оглядывался.
Он присел на корточки, пошлепал пленного по щеке. Тот, как и следовало ожидать, помаленьку приходил в себя. Глаза у него были выпучены даже не от боли, а от безмерного удивления. Мазур хмыкнул с к а с т о в ы м превосходством: ну разумеется, гэбульник, да вдобавок занимавшийся столь ничтожным подвидом фауны, как диссиденты, был в старые времена лицом неприкосновенным, за годы службы в подсознании отложилось, что никто и никогда не сможет качественно ему вмазать по роже. У спецназа совсем другие подсознательные рефлексы: не только ты всегда готов убивать, но и сам знаешь, что в любой миг захотят переправить тебя в Края Счастливой Охоты…
Узрев на полочке маленький вентилятор, Мазур преспокойно забрал его, вышел в коридор и, не теряя времени, направился мимо секретарши к часовому, взиравшему на него бдительно, но без особой тревоги. А зря… Одним коротким ударом Мазур погрузил бедолагу в беспамятство, проворно спутал лентой, вернулся в приемную. Очаровательная Светочка взирала на него с несказанным ужасом. Вроде бы совершенно неопасное было создание, оранжерейный цветочек, но внешность бывает обманчива, и можно получить в спину что-нибудь вредное для здоровья…