— Сумасшедшие деньги, наверное, — сказал Питек, чье представление о деньгах всегда было весьма поверхностным.
— Ну, как для кого. Для «Крови» это самый дешевый выход: чтобы выкупить дело не у судей, а у Державной власти, пришлось бы отдать многие миллиарды, суд обходится куда дешевле: здесь, в первой инстанции, — полтораста миллионов, Держава, конечно, приговор опротестует во второй инстанции, но проиграет, это обойдется корпорации еще в триста миллей, там ставки вдвое выше, но все равно до миллиардов далеко. Само собой, ни этому составу суда, ни второй инстанции такая строптивость просто так с рук не сойдет, их самое малое отстранят, способов много, хотя по закону они независимы и несменяемы, но это державный закон, а их никто не выполняет — сама Держава в первую очередь. А пятьдесят миллионов для одного лица — куш весьма соблазнительный… Ну, что он там в конце концов решил, интересно?
Последние слова были вызваны тем, что председатель пришел, видимо, к какому-то выводу. Однако прежде, чем объявить свое решение, он спросил:
— Каково же мнение «Крови земли» относительно приговора?
— Их проект у нас имеется, — сказал член суда, — так что тут полная ясность. Они хотят полного прекращения дела за отсутствием факта преступления. Однако не настаивают на возмещении Державой причиненного фирме и лично обвиняемым ущерба. То есть условия, как вы видите, вполне достойные, я бы сказал — гуманные…
— Поскольку Держава все равно ни гроша не заплатила бы, — прошептал брат Нуцгал Питеку. — В Державе никакие деньги не успевают дойти до казны — расхватывают на ходу свои же.
— На это можно было бы пойти, — проговорил председатель, хотя и не очень уверенно, — если бы существовали, я бы сказал, гарантии стабильности для заинтересованных лиц…
Лишь теперь в обсуждение включился и третий член суда. Произошло это после того, как к нему подошел один из присутствующих контролеров еще от какой-то власти, не из тех, на кого указывал раньше брат Нуцгал, и с минуту что-то говорил судье — очень тихо и не менее выразительно.
— По этому поводу, — сказал третий судья негромко, — есть интересная информация. Ею только что поделился со мною уважаемый представитель из Главной штаб-квартиры власти «Авторитет»…
— Криминальная власть, — кратко объяснил брат Нуцгал.
— …и заключается она, — продолжал судья, — в том, что у Провектора в поездке, которую он сейчас совершает, возникнут некоторые неприятности — не фатальные, но ощутимые, и они будут недвусмысленным образом увязаны с той проблемой гарантий, которая всех нас, несомненно, интересует.
Председатель встрепенулся — услышанное, казалось, прибавило ему бодрости и даже решимости.
— В таком случае, — сказал он, — я думаю, мы можем… Хотя еще одна деталь: есть ли у «Авторитета» свои замечания по поводу предстоящего судебного решения?
— Да, ваша честь, — ответил уже не судья, но тот самый представитель, что снабдил его информацией. — Однако не по этому делу, а по тому, которое вы будете рассматривать следующим. То, что я сообщил, просьба рассматривать как наш аргумент при вынесении приговора по тому делу. Чтобы не затягивать базар, скажу сразу: мы ждем решения о передаче дела для рассмотрения в авторитетский сходняк, больше ничего. А в этом вашем процессе нас вполне устроит тот приговор, который, как я усек, вы уже слепили. Это будет нормальное решение, мы считаем.
— Благодарю вас, ваш аргумент, несомненно, будет принят во внимание при рассмотрении следующего дела… Есть ли еще какие-то мнения?
Снова наступила пауза, и Питек воспользовался ею, чтобы попросить у своего партнера новых объяснений:
— Что за гарантии? Кому, чего?
— Я ведь говорил тебе, брат: после того как этот процесс провалится, Держава постарается примерно наказать вот этих самых судей. У Державы не хватает денег, чтобы судьи служили ей истово, но есть страх, который может быть средством принуждения не менее сильным, чем деньги. Потому что по сути это одно и то же: тебе не дают денег, потому что их нет, но дают место, занимая которое ты можешь черпать деньги в других источниках. Однако это не должно идти в ущерб воле самой Державы. Так вот, председателю суда, да и всем им, очень хотелось получить гарантии того, что они удержатся в своих креслах после вынесения такого вот решения — антидержавного по сути дела. «Кровь» непосредственно таких гарантий дать не может, таких кнопок у нее нет, зато у «Авторитета» они нашлись. Провектор любит ездить, и вот на этот раз его где-то притормозят, повреждений не будет, но напугать его напугают.
— Это так просто — задержать его, захватить? Невероятно!
— Это не просто, вовсе нет. У него хорошая охрана. Однако вся она происходит из «Авторитета», недаром там лучшие бойцы на всем Альмезоте, если не считать наших, конечно. И вот ему дадут понять, что эти трое служителей правосудия находятся под особой защитой — самое малое на какое-то время. Провектор, конечно, скривится, но проглотит, он, когда нужно, умеет мыслить реально, хотя и очень примитивно, но этого уже не исправить…
— А что за причина у «Авторитета» так поддерживать эту фирму, как ее там…