Он оказался, однако, не совсем прав, потому что все-таки не он наладил, а все наладилось само собой. Телохран еще не закончил свои успокоительные пассы, как захваты разом громко щелкнули, высвобождая машину, и телескопические штанги стали втягиваться в корпус агрона, который при этом с возка не свалился, потому что стал одновременно подниматься.
Сначала по сантиметру, потом все быстрее. Когда дверцы возка, все сразу, распахнулись и все сидевшие внутри поспешно выскочили, бывший преследователь, удалявшийся с предельной скоростью, оказался уже вне зоны уверенного поражения. И судья рассвирепел:
— Это же надо быть таким идиотом! Зачем ты его отпустил? Да еще с машиной? Его допросить надо было хотя бы! У тебя что, мозги размякли? Крыша поехала?
Однако телохран, похоже, заранее предполагал что-то в этом роде. И, не теряя присутствия духа, ответил своему нанимателю так:
— Все в норме, босс, иначе просто нельзя было.
— Тебе, что ли, об этом судить, шестерка!
На что последовало объяснение:
— Я там с ним потолковал — он ни во что не врублен, пешка, не больше, его посадили, он полетел — и весь его уровень. Остальное все было на автомате, я разобрался.
— Гляди ты! И что же, интересно, ты там нашел?
— Что сейчас, на эту минуту, он должен был нас уже убрать. И лететь обратно. Но не долететь. Там была программа на самоуничтожение на обратном пути. И она уже — по времени — вот-вот сработает. Не отпустил бы я его — и мы вместе с ним накрылись бы.
— Что-то не видно, чтобы он взорвался. Улетел — уже его и не видно…
И в тот же миг, опровергая высказанное мнение, где-то вдали сверкнуло. И не сразу, но все же докатился гул.
— Йомть и йомть! — только и проговорил судья. А после паузы добавил: — Все равно ты дурака свалял. Мы бы тут разрядили эту штуку, агрон нам бы очень пригодился. А сейчас отсюда выбираться по кручам да осыпям — наша тачка, скорее всего, не пройдет, а пешком — это сколько же дней понадобится?
Умный телохран и тут, однако, нашел, что сказать:
— Это к лучшему, босс. Раз уж нас заказали, то успеют поверить, что мы накрылись, если нигде не возникаем. А мы и появимся — когда они уже расслабятся. Самое то будет.
— Ладно, — сказал босс хмуро. — Прогуляемся. А то отвыкли уже пешком ходить.
Питек, как уже понятно, держал телохранителя под контролем, пока тот не покинул агрон. А потом скомандовал своему новому соседу по телу: «Полетели домой!»
И полетели. Через несколько километров Питек выпустил одну из ракет, ранее предназначавшихся для судейского возка; выпустил — и через две минуты включил ее самоуничтожение. Взрыв лишь слегка тряхнул агрон. Он должен был доставить Питека, по его соображениям, именно туда, куда ему, согласно полученному тексту, и следовало попасть.
Питек не забыл — а вернее, тело, в котором он сейчас находился, не забыло, а он этому не препятствовал — сообщить тому, кто отдавал команду на уничтожение скользуна с судьей, что приказание выполнено успешно и полностью. А после этого с противником пришлось расстаться — тем же способом, какой людьми Фермы уже применялся.
Омниарх с удовольствием сделал очередную отметку в своем списке и подтвердил распоряжение исполнителю немедленно возвратиться в обитель. Как он предполагал, ему вскоре могла понадобиться вся шестерка. Согласно его планам, решающие события могли произойти буквально с минуты на минуту.
Глава 18
1
Я чувствовал себя хорошо, можно даже сказать — очень хорошо, вернувшись наконец в свое привычное тело, за время нашей разлуки не претерпевшее особых изменений (несколько синяков и ссадин, возникших, когда тело вытаскивали из гаражной ямы, а также потом, когда я заново овладевал им, можно было в расчет не принимать).
Я ощущал себя в нем полным хозяином еще и потому, что если в чужих телах приходилось делить власть с их природными обитателями, которых я сохранял потому, что со своей плотью они управлялись куда лучше моего, то в своей шкуре я разбирался и без посторонней помощи. Так что на пороге комнаты, в которой пребывал сейчас омниарх, я появился, уверенный в своих силах и безопасности.
Но достаточно мне было своими глазами увидеть омниарха, как мое приподнятое настроение обрушилось, упало до самого низкого уровня из всех возможных для физического тела; иными словами — до ощущения неизбежности собственной гибели.
Потому что я узнал его.
Нет, черты его лица, телосложение, вообще все связанное с его физическим обликом, совершенно не было мне знакомо, я мог бы поклясться, что не встречал его никогда в жизни. Но я, как и все мы, на Ферме научился опознавать человека по отпечаткам его тонких тел. Известно, что эти тела в человеке-планетаре и они же — в человеке-космите воспринимаются по-разному, и любой продвинутый видит разницу сразу же. Не знаю, как там с моей продвинутостью, но эти тела были мне знакомы и в том, и в другом варианте. Таких людей было очень немного — наш Никодим, например, ну и в свое время Эла, конечно. Этот был третьим и последним из них.
— Таргон, — проговорил он, обращаясь ко мне. — Поздравляю. Ты молодец. Теперь…
Мысленно я улыбнулся. Ведь в моем теле должен был, по мнению омниарха, находиться исполнитель его воли — а значит, преимущество было на моей стороне.