Но мог ли таким же образом отреагировать — иными словами, не отреагировать никак — на происшедший акт несомненного насилия тот, чьей обязанностью было следить за порядком, за соблюдением прав граждан, за их безопасностью? Мог ли я?..
Очень странно: полицейское тело вело себя так, словно случившееся меня совершенно не касалось. Мгновенное напряжение его сменилось пусть и не столь быстрым, но несомненным расслаблением; следовало понимать, что оно не собиралось предпринять совершенно ничего для освобождения человека, которого уводили все дальше. Вероятно, предыдущий обладатель этого тела не принадлежал к храбрецам и не собирался ввязываться в стычку — его ведь не позвали, не так ли? Но такое поведение было никак не по мне, и я сделал решительный шаг вдогонку удаляющимся.
Но второго шага не получилось: кто-то сзади крепко ухватил меня за рукав и достаточно сильно дернул назад.
Это уже очень походило на нападение на полицейского при исполнении им. И я обернулся, пылая праведным гневом.
То была Вирга. И в ее глазах горел не менее жаркий огонь — разбавленный, правда, некоторой дозой страха. Так, во всяком случае, мне показалось.
— Ты с ума сошел?!
Это было выкрикнуто, хотя и шепотом.
— Ты что… — начал было я. Она прервала:
— Жить надоело? Или не узнал спросонья?
Из этого я понял лишь, что в происходящее мне никак не следовало вмешиваться. Оставалось лишь неясным: да почему же?
— У меня на глазах похищают человека… — начал было я.
— Это их дело. Не наше.
— Разве я не представляю здесь власть?
— Какую? — голос ее так и истекал презрением. — Да что с тобой? Можно подумать, ты только сейчас родился — ведешь себя как младенец.
Она была не так уж далека от истины; но знать это ей было ни к чему. И я попытался достойно выйти из положения:
— Да, конечно. Прости. С самого утра плохо себя чувствую.
Группа из трех человек успела уже скрыться, тот, плохо одетый старик, тоже исчез, вокруг по-прежнему было спокойно. Я подумал, что к нынешним порядкам придется привыкать достаточно долго; простая логика в этом помочь не могла. Похоже, что облик здешнего полицейского оказался не самой лучшей защитой для меня, потому что кому еще разбираться во всех тонкостях здешней жизни, как не тому, кто стоит на страже закона — или, по крайней мере, должен стоять?
— Что? — Я поймал себя на том, что все последние ее слова пропустил мимо ушей, занятый своими размышлениями.
— Да приди же в себя наконец! Я говорю: до твоей смены — десять минут, потом я тебя провожу до участка, а после рапорта примемся за твое лечение.
— Рапорта? Ну да, конечно… Ладно, значит, через десять минут.
Я подумал о том, что эти минуты вряд ли в чем-то изменят ситуацию. Вся проблема была в том, что именно здесь следовало состояться рандеву с экипажем, который — по моим расчетам — должен был прибыть именно с этим ползуном. В случае, если им удалось благополучно стартовать, разумеется. Но ни один из них не показался. Видимо, что-то сорвалось. А это значило, что я могу полагаться только на самого себя. Это сразу осложнило задачу самое малое на порядок.
4
Старик сказал, обращаясь к семерым, ускользнувшим от погони; сейчас они находились близ того места, где им обещали укрытие:
— К сожалению, доктор Зегарин не может к нам присоединиться: только что его арестовали прямо на вокзале, не успел он сойти с ползуна.
Ответом ему было невеселое молчание. Потом женщина сказала:
— Значит, все напрасно.
На что старик ответил:
— Будем искать других. В конце концов, нам нужны лишь двое. Я уверен — отыщем, не так уж беден Альмезот. Но пока нужно укрыться хотя бы тем, кто еще есть. Всем нам. Сейчас мы пойдем отсюда прямо в убежище. Не в обитель пока, туда нам рано. В другое место. Предупреждаю: оно покажется вам достаточно необычным. Но не надо ни удивляться, ни пугаться.
— Места-то знакомые, — молвил один из восьми. — Здесь где-то по соседству и строился тот самый завод…
— Вы не ошиблись, — подтвердил старик. — Туда мы сейчас и направимся.
— Странный выбор, — сказала та же женщина. — Но пусть будет завод, если там безопасно. А вот найдем ли двоих за тот небольшой срок, какой у нас еще есть, откровенно говоря, не знаю.
— Найдем, — сказал старик, хотя голос его не свидетельствовал о полной уверенности.
5
Они устали, как собаки. Неизвестно почему, кстати: переброска была, как ей и полагалось, мгновенной, высадка — не то чтобы совсем уж спокойной, но, во всяком случае, в нормальных пределах. Не успев даже выйти из ВВ-станции, помещавшейся тут где-то на самой окраине, в месте, где, похоже, что-то собирались строить, возвели коробку, а потом передумали и забросили, что и позволило нелегальной ВВ-фирме использовать под свою станцию подвальный этаж, — не успев выбраться оттуда на поверхность, группа сразу же засекла полдюжины мужиков, ошивавшихся поблизости. Будь здесь ночь, как на Ассарте в пору их выброса, они не сразу, может быть, сориентировались бы, но здесь был день, хотя и не очень ясный — облачно, с ветерком и дождем, — и парни сами попались им на глаза. Ясно было, что и нелегальность местной ВВ-фирмы — липовая, и вся конспирация не более чем фиговый листок на причинном месте.