— Подруга, связь отсюда с перехватчиками есть?
Она кивнула.
— Соединись с ними. Скажи: ты с арестованным сейчас выйдешь из уборщика, пусть приготовятся принять нас на борт. Арестованным, как уже решено, буду я.
— Напарник, — я счел своим долгом предупредить его, — крупно рискуешь. Они там тебя повяжут и понавесят на тебя все на свете. Подумай!
— Пусть тандык думает, — ответил он легкомысленно. И я невольно вспомнил, что так по-симонски называется обыкновенная лошадь.
— А потом? — спросила Маха, словно бы и не слышавшая моего предостережения.
— А потом, — произнес он неопределенно, — будем решать задачи по мере их возникновения.
— Но ведь корабль, о котором он говорил, он же и в самом деле может нас уничтожить! — Она кивнула в мою сторону. — Я для него останусь опасной, а теперь и ты тоже! Он непременно постара-ется…
— Он не будет рисковать, — уверенно ответил Дикобраз. — Хотя бы потому, что драться с шестью перехватчиками непросто, даже если этот корабль так силен, как он рассказывает. Исход боя предсказать трудно. А если он потерпит неудачу — что станет с его женой? Я понял так, что она и в самом деле его интересует. Верно, парень?
— Да ладно, — сказал я ему, хотя и не очень дружелюбно. — Мне будет не до вас. Живите дальше.
— Спасибо, благодетель, — поблагодарил он очень серьезно. — Но ты погоди исчезать. Сперва обеспечим всеобщую безопасность.
Моя преследовательница, поджав губы, покачала головой, осуждая то ли поведение напарника, то ли свое собственное, но сделала так, как было сказано: включила связь и настроилась на известную ей частоту. Мы оба внимательно следили за каждым ее движением.
«Страж-один на приеме».
— Группа внешней безопасности, медиат-два Маха. Объект операции мною захвачен, сейчас находится в придонном уборщике. Намерена перевести его на один из перехватчиков, по вашему указанию. Прошу разрешения. Затем доставите меня с ним на базу. Приказание у вас имеется.
«Нам только что сообщили об изменениях. Мы получили другой приказ».
— Вот новости! — очень недовольным голосом (это у нее получилось прекрасно) проговорила Маха. — С какой это стати? Он что, больше не нужен? Я могу и отпустить его — или пустить в размол… — Похоже было, что женщина действительно вошла в роль.
«Ни в коем случае. Мне приказано помочь вам завершить операцию, и сделать это быстро: я тоже должен присоединиться к эскадрилье, она уже уходит».
Мне приказано помочь вам завершить операцию, и сделать это быстро: я тоже должен присоединиться к эскадрилье, она уже уходит».
Одного взгляда на экран было достаточно, чтобы убедиться: пять кораблей уходили, развернувшись «все вдруг».
— Господи, — воскликнула Маха совершенно естественно, — что же там такое приключилось? Из-за чего такая суматоха?
«Кто-то ухитрился сбежать из-под ареста. Какая-то бабенка».
— Сбежать? С базы? Невероятно.
«Увела капсулу. Или собирается угнать. Оттого и суета: кто знает, что ей придет в голову. Рубанет сверху по большой трассе — и вся кухня застопорится. Или доберется до своего корабля и атакует транспорт, когда он станет садиться. Вот и приказано найти ее и захватить — или, если будут сложности, уничтожить».
При этих последних словах мое настроение, только что поднявшееся чуть ли не до точки кипения (потому что сбежавшая могла быть только Лючаной, ее почерк узнавался в осуществлении этого действия, или, во всяком случае, так мне казалось, и уже чудилось, что до нашей встречи оставалось всего ничего), тут же упало до нуля и грозило опуститься еще ниже. Если разрешено ее уничтожить, то и переговоров никаких не будет, никаких попыток захвата, при которых всегда остаются шансы выкрутиться. Просто возьмут в прицелы — и все… Нет, этого никак нельзя допустить.
Центр связи отключился. Маха повернулась ко мне:
— Ну, будь здоров… до следующей встречи.
— Взаимно, — ответил я вежливо и шагнул к люку, что открывался в выходной тамбур. — И тебе, борода, хотя сильно сомневаюсь.
— А ты не волнуйся за меня, напарник, — откликнулся он. — Бывают, знаешь, ситуации, когда советы третьих лиц не нужны.
— И откуда только берутся такие мужчины? — поинтересовалась Маха медовым голоском. — Знала бы, взяла бы туда билет в один конец.
— Решено, — откликнулся напарник несколько рассеянно, шевеля пальцами над клавиатурой. — У меня как раз имеется знакомство в билетной кассе. Так. Все. К выходу! Шлемы надеть, проверить герметизацию.
— Я выйду первым, — сказал я. — Меня не увидят, не беспокойтесь.
Я давно уже исповедую скромность в поведении и не люблю мозолить глаза кому угодно, если только это не вызвано крайней необходимостью.
Как только тамбур заполнился водой и внешняя пластина стала отодвигаться, я ушел.
То есть физически я, понятно, никуда не девался. Просто включил режим незримости и перестал быть видимым. Теперь это стало для меня почти уже привычным делом.
Я уже удирал во все лопатки моего движка, но поддался искушению увидеть, чем же и как завершится вся эта забавная история, комедия встреч и расставаний, комедия, которая в мгновение ока могла превратиться в драму если не для всех, то кое для кого во всяком случае. И — признаюсь откровенно — мне в тот миг было все равно, кто там выиграет и кто проиграет: так или иначе, обойдутся без меня.