То была оппозиция приборам за номером первым. Вторая же — и не менее убедительная — заключалась в том, что выброшенный нашим капитаном «Триолетом», как это всегда делается в узле, репер (он нужен в первую очередь для того, чтобы легче было удерживать корабль в нужной точке, потому что порой какие-то еще как следует не объясненные силы вызывают здесь нечто вроде дрейфа, пусть и небольшого) по-прежнему висел там, куда был определен, убедиться в этом было легче легкого — стоило только взглянуть на экран. А ведь начни мы действительно движение, эта штука была бы втянута в ту нишу, где она и пребывает большую часть времени. Репер, или, как иногда его называют, якорек, — вещь достаточно дорогая, и сорить ими, оставляя в каждом узле, который посещаешь, слишком накладно. «Триолет» не подобрал его — и, значит, реальное движение и не начиналось, и даже подготовка к нему не была завершена, хотя «Триолет» через приборы старался, кажется, убедить нас в обратном.
— Похоже, у нас проблема? — не выдержала молчания Люча. — Сбой?
— Скорее всего, так и есть, — ответил я.
— Зависли в узле?
— Можно назвать и так. Но лучше определить как временный отказ управляющей системы.
Но лучше определить как временный отказ управляющей системы.
— Почему он возник? Плохо настроили?
— Не думаю. Это все-таки корабль Службы.
— Тогда что же?
— Выясним. Подозреваю, что наведенная дезинформация.
— Объясни членораздельно, — потребовала она.
— Ну, как тебе сказать… А вот сейчас покажу. Ты хорошо сидишь?
— Нормально, как полагается.
— Не меняй положения. Пожалуйста.
— А ты… Постой! Что ты собираешься делать?
— Всего лишь провести маленький опыт.
Говоря это, я расстегнул страхующую систему моего кресла. Выждал секунду-другую. У нас ничего не случилось, приборы продолжали показывать разгон по вектору. И все же что-то стало не так. Ага, вот оно: якорек больше не виднелся в уголке экрана. Значит… Все правильно.
— Держись, — сказал я Лючане — просто так, чтобы приободрить ее. И, прочно утвердив ладони на подлокотниках моего кресла, стал медленно выжиматься, отрывая свое седалище от сиденья — а значит, и от всех расположенных в нем датчиков. Если мои предположения…
Дзеннн!..
Колокольным басом мое кресло отозвалось на последовавшие события. А именно — на то, что меня с немалой силой швырнуло на то место, от которого я только что оторвался. Хорошо, что я был к этому готов. Меня впечатало в спинку и в само сиденье, и это было то самое воздействие силы инерции, которого нам так не хватало. Машина прямо-таки рванулась вперед. И тут же движки отключились: это был лишь разовый импульс.
Я представил себе, как выглядел бы сейчас, если бы действительно встал с кресла, а не симулировал это вставание. Скорее всего, я сейчас стекал бы с задней переборки, в которую меня крепко, от души, впечатало бы.
— Все в порядке, — торопливо проговорил я, чтобы предотвратить возможные высказывания со стороны моей жены. — Просто надо было убедиться…
— В чем, олух ты этакий! Ты…
Свобода слова — великая вещь. Но все великое утомляет.
— Я ведь сказал: все в порядке. Надо же было выяснить — как далеко заходили их пожелания: только ли предупредить или поступать круто. Второй вариант выглядит более убедительным.
— Ну, и что теперь? Ты видишь какой-нибудь выход?
— Очень простой. Простой — не значит легкий.
— А именно?
— Спокойно обождать. У них было слишком мало времени и возможностей, чтобы засорить комп серьезно. Скорее всего, большая часть того, что они нам отправили, застряла в наших фильтрах. А прошла вот эта симулятивная программа и второе — быстрый старт в мгновение, когда кто-то из экипажа находится вне страховки. Но «Триолет» — сильная машина, судя по тому, что нам говорили. И наверняка уже копается в себе, ищет причины.
— Покушение на убийство! Ты это хотел сказать?
— Ну, можно сформулировать и по-другому: пре-дупреждение, что играют они тут по-крупному. Ставки серьезные.
— Кто они?
— Наш встречный купчик во время обмена посланиями. На совершенно других частотах. С этим «Триолет» разберется.
— А если нет?
«Сбой устранен.
Продолжаю движение. Все по местам!»
Нет, все-таки не такой уж плохой у него голос, честное слово.
6
События ближайших нескольких часов вряд ли заслуживают серьезного упоминания. В нашем с Лючаной полете больше никаких происшествий не наблюдалось, никто не повстречался по дороге — может быть, потому, что мы больше не проходили ни через какие узлы.
Расчет мой на компьютерный инстинкт самосохранения оказался верным. И когда мы, совершив выход, оказались в привычных трех измерениях, я (хотя и не сразу) с удовольствием услышал доклад «Триолета» о том, что он в полном порядке. Мне был даже представлен подробный перечень операций по обнаружению и удалению вирусов; я сохранил его, полагая, что после возвращения на Теллус этот материал сможет пригодиться Службе, — получится, что они гоняли свой кораблик не совсем из чистого человеколюбия.
«Триолет» восстановился очень кстати: собственно, самая замысловатая часть полета только сейчас и начиналась. После того как мы вывалились из Простора, удалось, пусть и не сразу, отыскать Ардиг, до которого оставалось еще примерно около пяти миллионов километров. Вирт-капитан не стал сразу же приближаться к нему, но лег на орбиту выжидания. Я было совсем обрадовался, решив, что он намерен просто совершить посадку, предварительно найдя соответственно приспособленное для финиша место (подразумевался космодром), избегая при этом сближения с другими телами, находящимися в припланетном пространстве (имелись в виду возможные спутники, другие корабли, космический мусор естественного и искусственного происхождения), и в процессе выполнения посадочного маневра обшаривать и анализировать эфир по всему диапазону частот, какие находились в широком обороте. С орбиты мы сошли очень плавно, потом «Триолет» изменил плоскость нашего обращения вокруг Ардига с экваториальной на почти полярную, обеспечивая таким образом минимальную вероятность встреч с телами, что могли бы представлять какую-то опасность. Прошли часы, прежде чем мы приблизились к планете на расстояние, с которого уже можно было рассчитать и выполнить посадочный маневр. Поверхность Ардига была примерно на три четверти закрыта облаками, а там, где их не было, просматривалась только вода. Похоже, ее в этом мире хватало, так что купальный сезон получится удачным — такая мысль промелькнула в голове, когда «Триолет» после восьмого витка на предпосадочной орбите доложил: