— Так что мы готовы последовать твоему совету — объясни только, как туда добраться. Судя по имеющейся информации, это — проблема: ни ВВ, ни рейсов. Я понимаю, что у тебя там что-то горит и мы оказались не ко времени, но тем не менее…
— Не вовремя, — проворчал он. Однако ему и самому было известно, что на уровне наших с ним отношений никак нельзя отступать от сказанного: это может, самое малое, очень неприятно отозваться в будущем, недаром говорится: не плюй в колодец. И он тут же продолжил: — Хорошо. С доставкой проблем не будет: туда как раз отправляется один наш кораблик по делам, я, собственно, этот вариант и имел в виду, когда предложил тебе. Раз уж вы настроились, то собирайте манатки.
— Уже собрали. Скажи только, куда ехать.
— Сделаем так: я подошлю скользун — из наших, с кем-нибудь из моих помощников, — и они вас доставят на борт и аккредитуют. Все, отбой. Счастливого пути, семейство.
— Спасибо, — сказал я уже в пустоту. Отключился. — Люча! — позвал. — На выход. «Вратарь»! Закрываю территорию, защита по полной программе, информировать будешь по моему запросу, постоянно отслеживай нас, предполагаемое местонахождение — мир Ардиг, проверь, как там у тебя с ним?
«Вратарь» взял довольно продолжительную паузу, и это свидетельствовало о том, что нашарить в мироздании Ардиг оказалось для него не так уж просто. В конце концов, когда я уже собрался ускорить его процессы, он доложил:
«Ардиг найден. Связь возможна, хотя не вполне устойчивая. Сейчас там не работает ни один источник сигналов на стандартных частотах. Поэтому мой вывод является предварительным».
— И на том спасибо, — сказал я ему, хотя понимал, что для него имеет значение лишь последнее слово, означающее одобрение его действий. Все-таки не человеческий разум это был, ничего не поделаешь. И чтобы он не успокаивался чрезмерно, я добавил: — Проводи систематический поиск в областях нестандартных частот. Ищи нас там, если связь на стандартных не будет устанавливаться.
«Понял, хозяин», — откликнулся он.
— Все. Я отключаюсь.
Я отключаюсь. Ожидай следующего вызова.
По моим расчетам, скользун от Иваноса должен был ожидать внизу: машины Службы всегда пользуются правом преимущественного проезда, им автоматически открывается зеленая улица.
Я вышел в прихожую. Лючана была уже там. Багажа у нас оказалось не то чтобы совсем мало, но и немного, а именно — столько, сколько в случае необходимости можно унести на себе; это давно стало рефлексом: перед тем как войти куда угодно, прикидываешь, а как будешь оттуда выбираться. Лючана знала это не хуже меня самого. Я все же просканировал взглядом подготовленное для отъезда. Два чемодана среднего размера, два рюкзака. Приемлемо. С таким грузом можно некоторое время продвигаться даже и бегом. Я надеялся, конечно, что до этого не дойдет: мы как-никак собрались отправиться не в гущу событий, а наоборот — подальше от них, туда, где, похоже, никогда и ничего не происходит. То, что нам нужно. И все же…
Все же какое-то ощущение неудовлетворенности, недоделанности возникло у меня — я не сразу сообразил, отчего. Словно бы мы о чем-то не подумали, не учли, запамятовали…
— Люча! А мы ничего не забыли?
Она высоко подняла брови:
— Думаю, что нет.
— Я вот тоже не могу сообразить, однако же чувство такое, словно… Ага! Понял!
— Хочешь сказать, что я чего-то не учла?
— Не вижу наших оперкейсов.
— Здравствуйте! Разве мы не решили, что они нам не…
— Решили, решили. Но все же у меня без кейса состояние какое-то такое… как будто я забыл надеть брюки, вот какое. Может, прихватим с собой на всякий случай?
И, не дожидаясь ответа, я распахнул дверцы стенного шкафа, где хранились оперкейсы. Вернее, должны были храниться. Потому что их там не оказалось.
— Люча…
— Не волнуйся, штаны на тебе, и все остальное тоже в норме.
— Где же кейсы?
— В больших чемоданах. Там было достаточно места, и я подумала: ни к чему им бросаться в глаза всем и каждому.
— Значит, ты сама решила все-таки взять их?
— У меня тоже возникло ощущение, что без них я голая. Смешно, да?
— Никоим образом. Ты молодец.
— Ты только сейчас это понял?
— Понял давно — еще когда только собирался сделать тебе предложение. Помнишь, как и когда это случилось?
— Думаешь, женщина способна забыть такое? Мне тогда впервые пришлось страховать тебя в операции на…
— Тсс! Эта история и до сих пор не рассекречена.
— Ты маньяк секретности. Тут нас не подслушивают.
— Как знать? Кто-то все-таки пронюхал, что мы собираемся слинять с Теллуса.
— Наверное, ты прав. Умолкаю. Пошли?
— Пора. Там нас уже, наверное, заждались.
Закрытый скользун с поляризованными стеклами, без всяких эмблем, но с номером Службы и в самом деле ждал у подъезда, ухитрившись припарковаться между двумя тяжелыми колесниками, принадлежавшими, как я знал, жильцам нашего дома — со второго и верхнего этажей, верхняя квартира как раз над нами, и именно через нее мне пришлось в свое время выбираться на крышу, воспользовавшись реконструированным мусоропроводом. Я ожидал, что водитель выйдет навстречу, чтобы помочь разместить наш багаж, однако этого не произошло.
Возможно, потому, что скользун втиснулся так, что пространства по бокам, чтобы поднять дверцы, вовсе не оставалось ни справа, ни слева. Придется, видно, самим выходить из положения — а вернее, войти в него.
— Секунду, Люча…