Я кивнул, но внес корректив:
— Верно. Но в первую очередь не мои нервочки.
— Да, — сразу же согласился он. — Хорошо, когда жена — коллега, но, как сказал некогда великий поэт, «хорошо, да как когда». Переживает?
— Сильнее, чем ожидалось.
— Ясно. Зашел бы к вам, попробовал ее разговорить, но, сам понимаешь, как всегда после выхода тут накапливается столько всякого, что не сразу расхлебаешь. Ты ведь с этим пришел? Хотел пригласить в гости? Но, видишь ли…
Я покачал головой:
— Так далеко мои планы не заходили. Нет, я со скромной просьбой.
Похоже, мои слова его успокоили: он даже немного расслабился в кресле. Другой бы и не заметил этого, но я-то знаю его достаточно давно и хорошо.
— Ну, излагай. Все, что в моих силах…
Я постарался как можно короче объяснить наш с Лючаной замысел. И ожидал, что в ответ он, улыбнувшись, скажет: «Ладно, принимаю к сведению, в случае чего окажем тебе содействие…»
Получилось, однако, по-другому. Когда я умолк, он несколько секунд помолчал, потом встал и кивнул мне:
— Давай-ка перейдем в рабочую обстановку.
Это означало, что мне следовало занять клиентское место перед большим пультом. Сам он воссел на свою пятиногую вертушку напротив. И только после этого проговорил:
— Похоже, этот номер у вас не пройдет.
— Почему? Там же сейчас вроде бы все спокойно. Я слежу за информацией по общим каналам…
— А я — по специальным, — перебил Иванос. — И она, скажу тебе, сильно отличается от публикуемой.
— И она, скажу тебе, сильно отличается от публикуемой. Сейчас загружу. Читай.
Он кивнул в сторону одного из мониторов. Я принялся читать один текст за другим и с каждой страницей понимал, что он прав. Иванос же попутно комментировал:
— Вот запрос на выдачу тебя, поскольку на Армаге — а Топси ведь формально область их интересов — на тебя заведено дело по обвинению в нарушениях тамошнего законодательства по статьям, предусматривающим фальсификацию документов, незаконное владение оружием, попытку похищения государственных секретов, а также связь с криминальными элементами, и прочее, и прочее. А помимо того, по Улару в отношении тебя начато преследование и вчинен гражданский иск, поскольку исчезновение Улара ставится тебе в вину как организатору действий, приведших к такому результату.
— Гм, — промычал я. — Просто удивительно, что я еще на свободе. Во сколько же они оценили ту планету?
— А ты не юродствуй. Дело-то официальное. Не приди ты сам, пришлось бы мне приглашать тебя. Хорошо еще, что это попало ко мне.
— Знал бы, — сказал я, — взял бы с собой хоть зубную щетку.
— Давай без шутовства. Некогда. Сам понимаешь, выдавать тебя им никто не собирается, и этот их запрос я замариную по высшей категории — просто время должно пройти. Но это еще не все. Смотри дальше.
Я посмотрел. И не только на то, на что он хотел обратить мое внимание. Но при помощи третьего глаза попытался разглядеть и еще что-нибудь интересное. Все было надежно заблокировано, так что увидеть удалось очень немногое — и оно для нас с Лючей никакого интереса не представляло. Поэтому я сдался:
— И до нее добрались? Неплохо работают, не ждал от них такой прыти, честное слово.
— Теперь понятно, да? И тебе, и Лючане показываться там, куда Армаг досягает — а уж на Топси они как дома, — скажу без преувеличения — самоубийственно. Так что этот ваш вариант не проходит ни с какой стороны. Плюньте и забудьте.
Ничего другого и не оставалось.
— Ладно, — сказал я, — спасибо за исчерпывающую информацию. Недаром у меня было такое ощущение, что надо тебя поставить в известность, вопреки моим привычкам. Если позволишь, когда изобретем новый план, снова тебя побеспокою, а то, может, меня и еще где-нибудь объявили в розыск. А куда-то нам улететь нужно. Люче в первую очередь. Иначе мы ее потеряем как нормального человека.
— В этом никто и не сомневается. А что касается новых планов…
Тут Иванос умолк и молчал не менее двух минут — для него это было совершенно необычным. Настолько, что я не решился прервать это безмолвие и терпеливо ждал. Он не смотрел на меня, прикрыл глаза веками, наверное, чтобы мой несколько растерянный вид не мешал ему соображать. А когда снова посмотрел на меня, в его глазах ясно обозначилась мысль.
— Знаешь, Ра, — произнес он с той интонацией в голосе, которая должна была свидетельствовать о полной откровенности, задушевности и доброжелательстве, — пожалуй, ты пришел как раз вовремя: похоже, я смогу вам помочь. Поскольку давно известно, что лучший отдых — это смена занятий, я могу предложить вам кое-что хоть сейчас… Понимаешь, тут назревает одно, прямо скажем, необычное дело и с минимумом риска, чтобы не сказать вообще без риска, зато — незнакомые места, небывалые впечатления, бездна новой информации…
Может быть, он говорил бы еще долго, но я остановил его одним только словом:
— Нет.
И пока он еще не пришел в себя, добавил:
— Никаких операций. Никаких задач. Никакого подчинения. Разве я не с этого начал?
— Начать можно с чего угодно, важно — чем закончить.
— От нас обоих — сердечная благодарность за заботу. И полный отлуп.
— Не узнаю тебя. Ты бы хоть поинтересовался, в чем дело…