— Ра, ты уверен, что с языком у тебя все в порядке? Знаешь ведь, в каждом мире — своя деловая стилистика.
— Господи, я думаю, что деловой стиль любого из мало-мальски продвинутых миров я знаю даже лучше нашего собственного.
— Не то смотри у меня!.. — даже пригрозила жена.
Но я только пожал плечами:
— Думаю, они сейчас что-то ответят. Значит — поверили. Если же нет…
«Генерал-максимату. Ожидаю сообщения капитана танкера о благополучном завершении погрузки и выходе в пространство. Сидер».
— Вот и порядок Я думаю… — начал было Иванос и тут же перебил сам себя, потому что из приемника ближней связи донеслось:
«Шеф! Я лейтенант…»
— Маха? Слушаю. Что? Не клюнули? Плохо. Все возвращайтесь под купол, приготовьтесь к обороне. Сейчас что-нибудь придумаем. Придумаем, я говорю!
Может быть, Маха и поверила его обещанию. Но она не видела Иваноса и потому не могла судить о выражении его лица. Я же подумал, что, кажется, никогда раньше генерал не выглядел настолько… ну, не растерянным, допустим, но в этом роде.
— Сорвалось? — спросил я просто, чтобы нарушить молчание.
— М-м… — промычал он. — Ничего… Надо выкручиваться. Потому что если они там не получат успокоительного сообщения с танкера, то…
— Не понимаю, — сказала Лючана. — А почему им не получить это сообщение?
— Да потому, — ответил Иванос с досадой, — что у них с танкером, скорее всего, своя система связи, в которую мы так просто не влезем: времени не хватит для взлома.
— А зачем нам взламывать? Пусть он сам и рапортует.
— Очень интересно, — заметил Иванос, и каждый звук его голоса был, казалось, пропитан ядом. — Интересно: как же это он окажется в пространстве? Разве я не сказал, что капитан отказывается стартовать, не получив всего груза до последнего грамма?
— Говорил, как же. Ну и что? Пусть он получит свои тонны и граммы — и стартует на здоровье. И тут сразу станет спокойнее.
Иванос глянул на меня, задрав брови чуть ли не до затылка:
— Ра, твоя жена что — не в себе? По-моему, у нее сдвиг по фазе, и крутой. От тяжелых переживаний вполне могло случиться. Лючана, может, тебе пока что прилечь, отдохнуть, немного прийти в себя…
— Если тебе нехорошо, ложись, — отразила этот укол Лючана. — Я себя чувствую как нельзя лучше. И нахожусь в здравом уме. А вот ты…
Я деликатно кашлянул, она поняла и не стала продолжать.
— Если ты в порядке, — не унимался Иванос, — то как могла забыть, что моя цель именно в том и состоит, чтобы получить эту массу в наше распоряжение и уж никак не позволить им доставить ее на четвертый мир?
— Господи, да ради бога!
— Нет, — воскликнул Иванос, в отчаянии разводя руками, — эту логику я отказываюсь понимать! Ра, может, ты умнее и что-нибудь соображаешь?
Не то, чтобы я все уже совершенно понял, но вроде бы в моем сознании забрезжило нечто интересное, и я проговорил:
— Знаешь, генерал, тут действительно может получиться очень забавно. Надо только просчитать все технически. И сделать это быстро. Если все срастется, то есть окажется нам по силам, так и сделаем. Но считать надо быстро: где-то там ждут ответа, их бригада спешит сюда, а я по ней никак не тоскую. Да и никто из нас. Люча, у тебя, надо полагать, расчет есть. Изложи нам вкратце, и займемся наконец делом.
— Попробуй, девушка, убедить меня, — проронил Иванос хмуро.
— Ах, — откликнулась Лючана с досадой, — не мужики, а похоронная команда. Да почему он должен уходить без груза? Пусть стартует с полными танками: еще есть время залить его доверху.
— Чем? — крикнул Иванос. — Магистраль по твоей милости перекрыта, и…
— Помолчи-ка, — осадила его Лючана. — И послушай женщину — это бывает для вас полезным. — Генерал, — так начала она, — по-моему, из положения, в каком все мы оказались, выйти достаточно просто. Тебе нужно…
Мы выслушали то немногое, что она хотела нам сказать.
— Каково тебе это нахальство? — спросил я, усмехаясь. — Чувствуется определенный стиль, тебе не кажется? Женский стиль.
— Кажется, — согласился Иванос. — Давай-ка сочиним пристойное послание капитану танкера — и пусть уходит с миром.
— Только так, — согласилась Лючана.
3
Странный бой в районе, примыкающем к базе, между тем продолжался. Странный — потому что заключался он в бесконечном маневрировании, когда перехватчики — каждый из них — старались выйти на позицию, откуда можно было бы ударить по одному из кораблей противника, не рискуя попасть в своего. Для этого нужно было прежде всего точно определить дистанцию до выбранной цели; но это как раз и не получалось, потому что все четыре военных корабля постоянно меняли дистанцию, и при этом как-то рывками: вот только что цель находилась в прицеле, но едва удалось установить дистанцию, как в следующее мгновение она оказывалась румба на три в стороне и дистанция увеличилась (или, напротив, уменьшилась), и это было не только непонятно, но и заставляло экипажи перехватчиков нервничать чем дальше, тем больше.
Так что ничего странного не было в том, что у командира одного из перехватчиков, а именно — шестого, нервы не выдержали и его корабль, нарушив общий строй, внезапно кинулся в атаку на чужой корабль.
— Шестой! Шестой! — кричал в микрофон командир эскадрильи. — Назад! Куда вас понесло?! Шестой!..