— Потому что этот его полет, по его убеждениям, был бы воспринят как проявление какой-то сентиментальности, что ли, недостойной генерала Службы, обязанного быть, как известно, твердым, несгибаемым, не поддающимся никаким душевным движениям… А на это, как видишь, он не очень тянет. Но ему не хотелось, чтобы это знали даже мы с тобой.
— И тем не менее, — повторила Лючана убежденно, — он сукин сын. Но я его все-таки поцелую.
— Может, все же отложим до Теллуса? — предложил я. — А то он впадет в состояние блаженства и полной расслабленности, а дело ведь еще не сделано.
— Давай, генерал, — кивнула Люча. — Вызывай свою армаду.
Иванос покачал головой и улыбнулся.
— Да, профессионализм всегда проявится, — сказал он, похоже, самому себе. Потом посмотрел на нас очень внимательно, на одного и на другого, с таким выражением, словно видел нас впервые в жизни. И продолжил уже совсем в иной тональности: — Значит, так, коллеги. Отношения мы вроде бы выяснили, и я бы с удовольствием сейчас же отправил вас куда подальше, к известной бабушке, или, точнее, в наш родной и любимый проклятый мир. Чтобы вы не маячили тут постоянным упреком и не мозолили мою чувствительную совесть. С великим удовольствием и облегчением, да. Но сделать это я не могу, потому что «Триолет», как вы знаете, сейчас проводит операцию, другого транспорта у нас нет — ни у меня, ни у бывших заложников, — да и от противника можно ожидать всяких неожиданностей: он ведь не побежден, просто находится сейчас в обороне, но это еще ни о чем не говорит… У меня, повторяю, возникло нехорошее чувство, что сюда вскоре нагрянут большие корабли Армага и нам придется попотеть…
— Можно подумать, — перебила его Лючана, — что у тебя тут в распоряжении самое малое космодесантная дивизия. Или, может быть, она на подходе?
Иванос вздохнул.
— Дивизии не только нет, но и не будет, — произнес он с откровенным сожалением. — В этом секторе Галактики вообще нет ни одного теллурского военного корабля и ни единого воинского подразделения, заложники не в счет — они оказались здесь не по своей воле. Вскоре в пределах устойчивой связи пройдет теллурская суперцистерна «Компас», но нам от нее никакого прока. А с чего это ты вдруг подумала о дивизии?
— С того, что ты так легко отказываешься от нашей помощи!
— Пока я не слышал, чтобы вы ее предлагали.
Вы только перечисляли все мои грехи…
— Да, чтобы ты их случайно не запамятовал. Генеральская память — дело темное. Но разве мы говорили, что собираемся оставить тебя тут без поддержки? Твои пятнадцать мальчиков, конечно, большая сила, только опыта у них, всех вместе взятых, наверняка поменьше, чем у нас с Ра. Я имею в виду — в таких вот ситуациях. Мы (тут она стрельнула взглядом в меня, и я кивнул) готовы поддержать тебя — на правах союзников.
Он усмехнулся:
— И много ли запросите за помощь?
Лючана повернулась ко мне:
— Нет, он даже глупее, чем я всегда считала. Только безнадежные дураки оскорбляют людей, предлагающих содействие. Ра, может, и вправду воспользуемся ВВ-транспортом? Подумай: раз — и мы дома! А вся федеральная политика — да провались она куда поглубже!
— Лю, он просто туго соображает, иначе знал бы, что мы выставляем счет только заказчикам, с которыми подписан контракт, а с ним мы ничего не заключали.
Покосившись на нас, Иванос неопределенно произнес:
— Ну, для хороших дел не бывает поздно…
— Ты слышишь, Лю? Предложение по всей форме, я так это понимаю.
— Все равно, — не сдавалась она, — не хочу больше с ним иметь никаких дел!
Укоризненно глянув на Иваноса, я сказал ей:
— Я тоже не жажду, но только если у него насчет совести слабовато, то у нас с тобой по этой части всегда был полный порядок, верно? И если мы сейчас скажем дяде «прощай» и поищем местечко, где можно будет по-настоящему отдохнуть, она, проклятая — я имею в виду совесть, — все равно испортит нам все, что угодно: мы же не сможем расслабляться, представляя, каких дров он тут наломает без помощи умных людей и что в результате с ним, скорее всего, произойдет. Если он и выживет, то с должности его уж точно попрут без выходного пособия, и нам, чего доброго, придется из наших скудных заработков поддерживать его по гроб жизни. А он — существо прожорливое и привередливое. Так что мне такая перспектива вовсе не улыбается.
Похоже было, что и Лючану подобное будущее не соблазнило, и, помолчав для порядка с минуту, она проговорила:
— Вот всегда вы, мужики, наворачиваете такие сложности, что… А, ладно. Так в чем там твои проблемы, генерал? Давай, только быстро: я устала и хочу есть.
— Проблемы в том, — ответил генерал, — что пришла пора овладеть здешним командным центром, иначе на нашу голову свалится слишком уж много забот.
— Ну что же, — сказал я. — Охотно. Только ты не забыл, что мы тут заперты? И по ту сторону этих стен только и ждут, чтобы мы высунули хоть кончик носа?
— Увлекаясь полемикой, — проговорил Иванос наставительно, — не следует забывать о реальной обстановке. Хоть время от времени поглядывай на монитор — и увидишь, что…
Я последовал его совету — чтобы убедиться в том, что как раз последние из подкарауливавших нас людей, судя по движению огоньков, покидали свои посты и направлялись…