— На каких же? — спросил он после паузы уже более спокойно.
— Мои условия просты и для вас легко выполнимы. У вас ведь есть собственная связь с ПЗБ, не так ли?
— Несомненно.
— В таком случае, для вас не составит труда связаться с ними, приказать или попросить, уж не знаю, чтобы их — или ваш — убийца был отозван из Магистрали, где сейчас находится. Это первое. Второе: позвольте той капсуле, которую вы считаете угнанной — ну да, конечно, так оно и есть, но она никуда, как вы понимаете, не денется, — позвольте ей беспрепятственно выйти из Магистрали на ПЗБ, а ее пилота, после того как он покинет капсулу, срочно доставите сюда целым и невредимым, а я впущу его в зал, где нахожусь сам. Третье: вы даете мне слово, что не станете препятствовать нам обоим покинуть вашу базу и даже предоставите для этого средство передвижения, которое затем тоже будет вам возвращено. Вот и все.
Я понимал, что будь Лючана сейчас рядом со мною, она непременно дернула бы меня за рукав и тихо, но решительно объяснила бы мне, каким непроходимым дураком я стал, если намереваюсь положиться на любые заверения противника. Но я бы лишь подмигнул ей — и она сразу поняла бы, что это третье условие я выдвинул разве что для кудрявости, а на самом деле намерен сделать что-то совсем другое. Но ее здесь не было. Пока.
— Разумеется, я готов дать вам такое слово. Даю его вам. Конечно, при условии, что вы напоследок не захотите хлопнуть дверью.
— Ни в коем случае, генерал: тогда вы сочли бы себя свободным от обещаний… Можете быть уверены.
— Хорошо. Скажите, с нашим оператором не произошло ничего… серьезного?
«Заботится о своих людях? — подумал я. — А я-то полагал, что ни в ком здесь не осталось ничего человеческого».
— Не беспокойтесь, генерал. Он жив, не испытывает никаких неудобств и чувствует себя, полагаю, лучше, чем мы с вами.
Давая ему такое заверение, я не сводил глаз с табло со схемой Магистрали. Если только они попробуют как-нибудь схитрить…
Но похоже было, что мой оппонент вознамерился играть честно. На табло я увидел, что искорка, обозначавшая карателя, замедлила свое движение по линии. Остановилась. И медленно, очень медленно, но все же двинулась назад. Освобождая таким образом свободный проход для капсулы. Приближая Лючану к выходу. К освобождению. Ко встрече со мной. И в конце концов — к дому…
— Вы меня слышите, уважаемый противник?
Это снова генерал-максимат. Что он, передумал? Или хочет еще каких-то гарантий с моей стороны?
— Разумеется, я вас внимательно слушаю.
— Поскольку в ваших интересах ускорить этот процесс, не так ли?..
— А вы сомневаетесь?
— …то будьте любезны принять участие в деле.
— Чего вы хотите?
— Увеличьте скорость потока сразу в обеих трубах — оператор поможет вам разобраться.
— Чего вы хотите?
— Увеличьте скорость потока сразу в обеих трубах — оператор поможет вам разобраться. Тогда давление в малой трубе возрастет настолько, что выдавит капсулу в Магистраль.
— Разумно, — согласился я. — А зачем ускорять поток в главной трубе?
— Чем выше оно будет — тем скорее наш человек покинет Магистраль, а капсула приблизится к выходу, как вы и хотите.
— Понятно. Увеличиваю.
На самом деле я понял не только это. Ему, скорее всего, нужно было сохранить нужное соотношение компонентов продукта, чтобы ни литра не пошло в брак.
— Только будьте внимательны — ничего не напутайте! — озабоченно добавил генерал-максимат.
— Такое предположение может меня обидеть! — ответил я, в то время как руки спящего оператора, повинуясь моей команде, уже выполняли нужные действия. Столбики индикаторов скорости и давления в Магистрали и малой трубе уверенно поползли вверх.
— Я вижу, у вас неплохо получается!
— Стараюсь, генерал. Изо всех сил.
«Ради тебя, Люча, — подумал я, — стараюсь. И выполню все в наилучшем виде. Как мне и свойственно».
Раздался странный звук. Я не сразу понял, что это я сам негромко напеваю песенку, чья мелодия не имела ничего общего с похоронным маршем.
И тут же умолк. Потому что услышал еще нечто, уж и совершенно неожиданное.
Глава тринадцатая
1
«Господи, — думала Лючана с тревогой, — они там, похоже, все посходили с ума. Мне так не удержаться на этом пятачке, никак не удержаться. Хоть бы они снабдили свои капсулы якорями, а то ведь уцепиться не за что и нечем. А сорваться в этот поток — все равно что прыгать в водопад: занятие для сумасшедших, для совершенно спятивших…»
И в самом деле. Если до сих пор капсула ее достаточно уверенно удерживалась на месте, наполовину спрятав носовую часть в узкой трубе, в которой и застрять было недолго, если попробовать еще продвигаться в ней, — удерживалась благодаря движку, работавшему средним ходом, то теперь поток массы, что вытекал из узкой трубы-притока, ускорился и давление ее на капсулу с каждой секундой возрастало. Приходилось увеличивать обороты, сейчас они были уже близки к пределу — а скорость массы все нарастала. Похоже было, что не удастся более удерживаться в этом относительно безопасном месте. Нет, не удастся, никак не…
Не удалось. Снова давление поднялось, на этот раз — рывком, сразу, и узкая труба выстрелила капсулой, как бутылка шампанского — пробкой. Хорошо, что компьютер точно оценил возникшую опасность и автомат успел переложить рули — иначе капсула кормой врубилась бы в стенку большой магистральной трубы, сминая всю свою заднюю часть в гармошку. Эта опасность миновала. А как будет с теми, что еще ожидают впереди?