Прошло не менее двух минут, прежде чем она сердито приказала мику:
— Убери это к…
Потому что между схемой пульта, показанной ей, и реальным, находившимся перед нею, не было практически ничего общего. По сути дела все, чем она могла здесь распоряжаться, была клавиша, которая при нажиме подавала сигнал к началу действия. Все остальное шло, наверное, по введенной в компьютер капсулы программе. И (слишком поздно пришло Лючане в голову) если с этим компьютером и можно вести диалог, то, видимо, при помощи аппаратуры, встроенной в специальный костюм ремонтника — тот самый, которого у нее не было.
Оставалось только надеяться, что вся эта система создана не для уничтожения находящихся в капсуле и путешествующих по Магистрали людей. Так что в конце концов она как-нибудь да выпутается. А пока…
2
Пять перехватчиков, кораблей шестого класса, достигли ПЗБ за какие-то сорок минут. Не так быстро, как предполагалось, однако нормально, если учитывать, что после получения последнего приказания пришлось сделать крюк, чтобы взять на борт агента безопасности, минимата Идо, которого следовало доставить на ПЗБ. Зато потом развили полную скорость. Доложив о своем прибытии в указанное место и в ответ услышав, что на базе полный порядок, никаких сбоев и ни одной посторонней личности, командир перехватчиков обратился к минимату:
— Изнутри, похоже, ничего не грозит. Если ты не против, мы повнимательнее осмотримся на погрузочной площадке: самое удобное место для всяких пакостей.
Идо после краткой паузы покачал головой:
— Только сначала высади меня на базе, моя работа — там, внутри.
— Это обязательно? Неохота задерживаться.
— Уж будь добр.
Разговор этот вряд ли можно было назвать официальным, но оба офицера знали друг друга давно и находились в одинаковом звании, так что могли общаться попросту и достаточно откровенно.
— Ладно, — согласился корабельщик и скомандовал: — Швартуемся к базе, второй портал. Все по местам!
Идо встал, перехватчик уравновесился, едва не касаясь бортом короткой толстой трубы, лишь метра на полтора выступавшей из обширного приплюснутого купола — обитаемой части ПЗБ.
— Спасибо, что подбросил. Успешного патрулирования.
— Благополучия.
— Взаимно.
Командир перехватчика смотрел на экран, ожидая, пока Идо войдет в базу и крышка технического входа затворится наглухо. Все прошло благополучно. Командир приказал:
— Отваливаем от базы. Полная боеготовность.
Для последней команды оснований как будто и не было: если бы хоть какая-то малость показалась подозрительной в открытой воде и особенно на подступах к базе, любой перехватчик сразу подал бы сигнал общей тревоги. Но все было тихо, спокойно, ни посторонних судов, ни одиноких водолазов не возникало, во всяком случае в пределах видимости. Да, наверное, если что-то и начнется, то не здесь, а в каком-то другом мире, в плотнее населенной области Галактики, где есть и кому нападать, и кому защищаться, а причина там всегда отыщется…
Тем не менее командир эскадрильи все положенные действия выполнял на совесть. Точно вывел корабль к центру посадочно-загрузочного комплекса. Единственным, что ему сейчас не нравилось, была задержка, ничем не оправданное опоздание шестого перехватчика, которому было приказано принять на борт и сдать на Главную базу офицера безопасности вместе с задержанным нарушителем, а затем вернуться в строй. «Да нет, — думал командир, отгоняя неизвестно откуда взявшиеся нехорошие предчувствия, — ничего не случится, скорее всего, закопались с заменой платы — до нее действительно трудно добраться, надо половину блока вытаскивать. Нет, все будет в порядке у нас да и внутри базы тоже: не зря ведь прислали этого парня — Идо, он свое дело туго знает, его на мякине не проведешь…»
— Всем: доложить готовность к старту в атмосферу для встречи и сопровождения транспорта, совершающего посадку на ПЗБ!
Доклады прозвучали мгновенно.
— Старт!
И перехватчики устремились к поверхности — в другую стихию.
— Старт!
И перехватчики устремились к поверхности — в другую стихию.
3
Все-таки техническое преимущество — великая вещь, думалось мне, пока я, включив движок унискафа, скользил над самым дном, повторяя плавные изгибы белой линии. Изредка я, протянув руку, касался этой линии и ощущал все ту же мелкую вибрацию. Это означало, наверное, что труба находится под нагрузкой и по ней что-то течет откуда-то куда-то. Откуда? Оттуда, где находилась сейчас Лючана, и это волновало меня больше, чем все трубы, вместе взятые. Мне трудно было сейчас думать об интересах службы, тем более что ни на какой службе я по-прежнему не состоял, заданий не получал и никому ничего не обещал. Это давало мне полную свободу действий, и я намеревался использовать ее до конца.
Продвигаясь все дальше, я пытался прослушивать среду — унискаф обладал для этого неплохими возможностями. Хотя они и были рассчитаны прежде всего на частоты, наиболее употребимые в пространстве, но и здесь, на глубине, позволяли услышать не так уж мало. А главное — поддерживать связь с кораблем, который мог снова понадобиться мне в любую минуту.
Придя к такому заключению, я даже вздохнул облегченно: теперь можно было все внимание и силы сконцентрировать в одной точке и, как уже не раз бывало, уподобиться дятлу: долбить и долбить в одно место, пока не пробьешь наконец дыру. Главное теперь заключалось в том, чтобы найти стенку, в которой эту самую дыру следовало продолбить. Чем я, собственно, и занимался.